style="font-size:15px;"> Недра Кормаксилона
Молодые крепкие кормисы, безмолвно прислуживавшие новой госпоже, исчезли в темноте коридоров. Факела, освещающие зал, разом погасли, будто угадав, что сейчас требуется куда более уютная обстановка. Осталось лишь слабое пламя в больших чашах по обе стороны от широкого ложа, где покоилась одурманенная женщина.
Через какое-то время из мрака боковой двери к ней вышел Мано, держащий в руках деревянный кубок с новым настоем.
– Пей! – строго произнес главный строитель. – Тебе будет проще стать нашей Владычицей, если ты выпьешь до дна.
– Кто… ты… такой? – язык Магрит заплетался, но вместо недавнего страха душу охватила приятная нега, а тело легкое возбуждение.
"Немного поспать, а потом изучить их дом. Вкусная еда… музыка… танцы… птицы на стенах…"
Сладковатый напиток приятным теплом разошелся по всему телу. Затем наступила легкая слабость.
– Ты тоже лесной человек? – вяло допытывалась Магрит, напрасно пытаясь сфокусировать взгляд на массивных плечах строителя.
Однако Мано не торопился представляться той, что еще не стала его королевой.
Он осторожно опустил женщину на ложе, – огромное и упругое. На нем легко могли бы разместиться сразу шестеро здоровенных мужчин и одна хрупкая женщина, но из боковой двери вышло только трое кормисов.
– Воины всегда впереди, – сказал один из них. – Значит, сейчас я должен быть у нее первым.
Кадо подошел ближе к огню и тот осветил его красивый пояс, а также выпуклость под ним, красноречиво говорившую о крайней степени возбуждения.
– Хорошо. Ты первый, – согласился Мано, примирительно кивнув головой. – Но не торопись кричать о правах. Все мы равно достойны испить из ее источника.
Старший строитель склонился над неподвижной женщиной и тщательно обнюхал ее, прежде чем снова заговорить:
– Мы поможем тебе снять одежды и хорошо подготовим, госпожа.
Магрит промычала что-то невразумительное и расслабленно облизала губы. Не дожидаясь ее разрешения, Мано начал осторожно ее раздевать. К нему тут же присоединился Кадо. Воин не был порывист, как того требовала его натура, на сей раз он помогал сородичу с особенной осторожностью.
Может, был виноват настой амариты, но чувствительность тела Магрит резко возросла, а желание противиться чужим ласкам сменилось покорностью. Она изогнулась и слегка развела ноги, нетерпеливо поджимая пальчики.
Кадо издал протяжный горловой звук, видя, как хороша она, будучи обнаженной. Часто моргая, Мано изо всех сил старался сохранить равнодушный вид. Он протянул в сторону руку, и тогда из сумрака вышел Наро, чтобы подать ему широкую глиняную чашу, из которой доносился приятный цветочный аромат.
Как только Мано принял ее, Наро тоже сел возле Магрит, бережно положил ее голову на свои колени и стал расплетать волосы, а потом расчесывать их
