когда мы пошли за твоими вещами.
По тому, как она упомянула мою мать, я поняла, что она ее знала.
– Когда ты увидела ее своими глазами.
Мария кивает.
– Да, – шепчет она с сожалением. – Женщина, которую я увидела, была не той Равиной, которую я знала.
Я не спрашиваю, потому что мне, черт возьми, наплевать, но ее следующие слова меня поражают.
– Когда-то она была моей лучшей подругой.
Я не могу скрыть удивления, мои глаза расширяются. Ее лучшая подруга?
– Ты местная.
Она усмехается.
– Ты никогда бы не узнала. Мое имя здесь стерто давным-давно. – Ее глаза перемещаются на меня. – Я никогда не была достаточно сильна для этого мира. Я не была такой, как ты. Я была слишком слабой, эмоционально и физически. Слишком наивной. Я не видела ножа, пока не почувствовала его у себя в спине.
Я смотрю на нее, не понимаю, почему она решила так изливать душу.
Она слегка улыбается.
– Я знала, что ты еще не в курсе.
Я продолжаю смотреть.
– Ты бы ни за что не сидела здесь, если бы знала. – Она косится на четырех Брейшо, так что я наконец сдаюсь и делаю то же самое. – Возможно, я не очень хорошо тебя знаю, но от тебя веет духом свободы, тем, к чему здешние люди не привыкли. Тебя нельзя контролировать, ты бунтуешь, ты давишь, ты задаешь вопросы. Твой разум работает немного иначе, чем у тех, кого мы знаем. Я думаю, именно поэтому Ролланд боится твоего влияния.
– У Ролланда есть проблемы посерьезнее меня.
– Я бы не была так уверена, – выдыхает она.
Парни притворяются, что охраняют Зоуи, и она поднимает свои маленькие ножки – сначала одну, затем другую, качается с мячом из стороны в сторону, делая умилительную попытку обманного маневра, а потом обегает Ройса и бросает мяч в небольшое кольцо, которое подвешено чуть выше нее. Она так ликует, когда удается бросок, чуть не падает, но Мэддок ее подхватывает.
– У нее больше никогда не будет и царапины на колене, если эти трое будут рядом… – ее голос затихает.
Она пристально смотрит на Мэддока и Зоуи, и ее губы сжимаются, на лбу образуется глубокая складка.
Подождите.
Она знает, что я наблюдаю за ней, и медленно ее глаза возвращаются ко мне. Она ничего не скрывает, показывая свою боль потери и… желание.
Что-то ударяет меня по ноге, я опускаю глаза и вижу маленький баскетбольный мяч у своих ног.
Шаги эхом отдаются по цементу, и я замираю, по какой-то причине не в силах поднять взгляд, но затем татуированные костяшки пальцев ложатся на мяч, и я поднимаю глаза.
Кэп протягивает руку, касается моей щеки, его сине-зеленые глаза смотрят на меня.
– Перестань, – шепчет он, затем наклоняется к моему уху, чтобы Мария не услышала. – Все в порядке. Я тоже сначала испугался. Следующий раз будет, Рэйвен.
Я сжимаю его запястье и отпускаю только тогда, когда это уже необходимо, и он возвращается к своей семье.
Мой взгляд
