Ну вот как собака столбы метит, так и прохожих окликают. Гришка, ты куда топаешь? К себе топаю, Федька. А, ну ладно. Солдаты такие вопросы задают не потому, что «это моя улица, я тут живу», а просто потому, что привыкли так. Все обо всем должны докладывать – и точка.
Но ведь квартируют солдаты по всему городу. Где-то в один дом много солдат заселилось, целое капральство. Там все просто. Вот капрал, вот его люди, вопросов о старшинстве и делегировании полномочий не возникает, все строго по артикулу. А ведь есть и такое, когда в дом берут на постой шестак, а то и вовсе тройку солдат. И полномочия делегируются дальше. Назначается старший, который раз в день докладывает капралу, кто, где, куда, зачем.
Вот тройка солдат живет у вдовы Авдотьи. Старший там – прям ни дать ни взять Прошка-генерал! Строгий, суровый, распоряжается парой своих бойцов. Он – ответственное лицо. Он здесь власть.
Помню, летом, когда меня первый раз назначили старшим над шестаком – я все вертел головой, пытался «контролировать обстановку», вел себя, как наседка с цыплятами. Гиперопека, все дела. Смех, да и только.
Сейчас все гораздо проще. Солдат идет мимо – я просто на него смотрю, еще даже ничего не спрашиваю, – а он уже отвечает. Мол, за дровами. За водой. К Петровичу на работы. Или вдруг споткнется солдат о мой взгляд, глаза к полу опустит, вздохнет, развернется и пойдет обратно, откуда шел. Не знаю, куда он изначально собирался, и мне это даже не интересно, но надо немедленно наказать. Хотя бы капральской тростью погрозить. А то ж пока не накажешь – солдат так и будет совестью мучиться. Станет ходить, поджав хвост, и втягивать голову в плечи в ожидании расправы. Страдать станет от того, что на него капрал злобу затаил.
И вот интересно получается. Везде контроль, постоянно докладываешь о том, где ты и что ты. Вроде бы подчиненный через всю цепочку всем семерым дивизионным генералам, а через них – матушке-императрице. И палками солдат наказывают, и если кто сбежит из солдат – наказание жуткое следует и бег лому, и той артели, откуда он сбежал. Но при этом могут отправить нижнего чина в командировку за тридевять земель – и ничего. Вон, тот же ундер-офицер Фомин из Луги ходил в Кексгольм за рекрутами. Считай, почти на месяц из полка отлучался. Один, без офицеров, сам был за старшего. И командой рекрутов управлял. А если кто из рекрутов заболеет – такому выписывал цыдульку да разрешал самостоятельно в полк добираться по выздоровлению. И ведь что интересно – добирались же рекруты! Не все, конечно, и не сразу, но ведь добирались! Ну то есть, когда идет команда рекрутов – так они все под охраной, под неусыпным и бдительным контролем. И при этом отстающие могут идти сами, своим ходом, ничего страшного.
Вот как они определяют, кому можно, а кому нельзя?
Взять тех же крестьян. Так-то вроде они крепостные, с ограничениями и все такое прочее. И это никак не мешает им кататься на груженных тяжелым грузом санях по своим делам. Спокойно ездят из далекой деревни в город Псков и обратно. Я сначала
