воин постепенно сделался серым, словно покрылся изморозью, а потом неожиданно рассыпался в пыль.
Уолт ошеломленно посмотрел на свою ладонь. На ней не было ни царапины.
– Круто! – восхитился Феликс. – И что это был за амулет?
Уолт нервно покосился на меня, и я понял без слов: это был не амулет. Уолт сам не знал, что он такое сделал.
На мой взгляд, для одного дня сильных впечатлений уже было больше чем достаточно, но, как оказалось, странности только начинались.
Прежде чем кто-то из нас успел сказать хоть слово, пол вдруг содрогнулся. Я еще успел подумать: что, если это магия Уолта продолжает распространяться по всему дому? Хорошего в этом мало… А может, кто-нибудь этажом ниже упражняется с наведением проклятия взрывающихся ослов – тоже бывает.
Но тут Элисса тихонько пискнула:
– Ой, ребята…
Дрожащим пальцем она показывала на торчащую из стены в десяти футах над нами статую Ра. Наша божественная баскетбольная корзина тряслась и крошилась.
Поначалу я не мог понять, что происходит. Статуя Ра не обращалась в глиняную пыль, как шабти: она распадалась на части, которые с шелестом осыпались на пол. Я пригляделся внимательнее, и в груди у меня похолодело. Пол был засыпан вовсе не камнем. Статуя превращалась в панцири мертвых скарабеев.
Когда упал последний из них, груда дохлых жуков зашевелилась, и из нее показались три змеиные головы.
Наверное, не стоит объяснять, какая меня охватила паника. Я уже решил, что мое видение в тюрьме Апопа начинает сбываться прямо здесь, в нашем зале. Я отскочил назад так резко, что налетел на Элиссу. Честно, если бы на меня в этот момент не смотрели ученики, я бы пулей вылетел из зала, не оглядываясь.
«Это не может быть Апоп», – сказал я сам себе.
Головы высунулись сильнее, и я увидел, что это не три отдельные рептилии, а одна здоровенная трехголовая кобра, толщиной с мою ногу. Что особенно странно, за ее спиной развернулись крылья, похожие на ястребиные. Раздувая капюшоны, кобра поднялась до высоты моего роста. Хотя, конечно, до Апопа она явно не дотягивала. И глаза у нее не светились красным: обычные холодные змеиные глаза…
Наверно, я должен был испытать большое облегчение, но, когда все эти три головы уставились на меня, лучше мне не стало.
– Картер? – робко спросил Феликс. – Это тоже часть урока, да?
Змеиные головы громко, слаженно зашипели. В моей голове раздался голос, и звучал он точь-в-точь как голос бау в Бруклинском музее.
– Это последнее предупреждение, Картер Кейн, – услышал я. – Отдай мне свиток.
Мое сердце пропустило удар. Свиток. Сейди отдала мне его после завтрака. А я, дурак, должен был положить его в одну из наших надежно защищенных библиотечных ячеек, но забыл. Сейчас он так и лежал в сумке, которая болталась у меня на плече.
– Кто ты? – спросил я змею.
– Картер, – негромко окликнул меня Джулиан,
