уже успел убедиться, что у егерей не принято оставлять своих без помощи.
– Так мы же не знали, куда он отправился. – вздохнула женщина. – а когда забеспокоились, уже больше двух месяцев прошло. Пока слухи собрали, пока барахольщиков этих разыскивали – впустую, кстати, так никого и не нашли – ещё месяц долой. Ну и решили, что Игнат, скорее всего, сюда вообще не добрался, а накрылся где-то ещё. Он вообще мутноватый парень был, себе на уме. Так что разузнать что-то, да ещё спустя столько времени…
Ева безнадёжно махнула рукой.
– Давно это было, лет пять назад. Мы после того случая договорились перед особо рискованными рейдами обязательно оставлять в Норе «выручайки».
«Выручайками» егеря называли запечатанные пакеты с надписанной датой. Пакет отдавали Хранителю Норы, и вскрывали по истечении контрольного срока. После чего – собирали спасательную партию. До сих пор Виктору ни разу не приходилось этого делать – невостребованные же пакеты вернувшиеся в срок владельцы самолично сжигали в камине общего зала Норы. Такую осторожность Виктор вполне понимал: не всякий из этих убеждённых одиночек спешил оповещать друзей-коллег о своих планах.
– Значит, вы больше ничего не узнали об этом месте?
Виктор поймал себя на том, что ему важно получить ответ на вопрос. Вот с чего бы? Идти им в другую сторону, ничего особенно неотложного здесь не просматривается…
Чуйка, как говорит Серёга-Бич. Причём – весьма настойчивая. А чуйке в Лесу принято доверять.
– Откуда нам знать? Говорю же: никто туда не заходит. – Еву, похоже, тяготил интерес супруга к «нехорошей» пустоши. – Есть один-единственный человек, который что-то знает наверняка – это Мартин, тот, что живёт в ГЗ. Бич рассказывал, что его как раз здесь Зелёный Прилив застиг, ещё тогда, тридцать лет назад. Так и шёл отсюда до Воробьёвых гор со стаканом своим знаменитым. Только он почему-то об этом никому не рассказывает. Спросишь – трясётся, заикается и замолкает. А потом уходит в запой дня на три. Видать, хлебнул лиха мужик.
О Мартине, настоящем кладезе лесных баек и легенд, живой достопримечательности Гласного Здания, прижившейся под крылышком завлаба экспериментальной микологии, Виктор уже был наслышан. По большей части – от того же Сергея-Бича.
Где-то он сейчас? Вроде бы, на каком-то толковище, затеянном предводителями самых влиятельных группировок Московского Леса. Ну, им виднее, конечно…
– Ладно, не рассказывает – пусть его. Мы и сами заглянуть туда можем. Сколько меня лешаки у себя продержат – неделю, две? Вот на обратном пути и посмотрим, что это за невидаль…
– Это ты брось! – немедленно встревожилась Ева. – Тоже мне удумал – в Мёртвые кварталы лезть! Не надо тебе туда. И никому не надо. И даже смотреть туда не надо!
Виктор с удивлением посмотрел на супругу, обычно спокойную и ироничную.
– Да я же шучу… – попытался он сгладить свою промашку. – Подумаешь, сказал…
– Вот и думай, когда
