ней директор больше не сможет.
На второй день выхода на работу после отпуска наконец-то всё прояснилось. Ближе к обеду в кабинет директора фирмы зашла «пресса», так незатейливо звали в коллективе руководителя пресс-службы. Она обратилась к Константину как подчинённая к начальнику, сухо и официально: «Подпишите, пожалуйста!» – и положила на его стол лист бумаги. Первое, что он увидел на нём, – это слово, написанное крупными буквами: «Заявление». Он удивился своей прозорливости. Значит, на столе лежал «третий вариант». Ну что ж, так тому и быть! Константин взял ручку, написал резолюцию: «Отделу кадров. Оформить!» – и поставил свою подпись. Прочитав написанное, Аврора засмеялась, а следом и захохотала. Стараясь сдержать вырывавшийся изнутри хохот, она согнулась почти пополам. Когда разогнулась, было заметно, что смех довёл её до слёз.
– Костя! Ты доверяешь этим делом заниматься отделу кадров? Прочитай внимательно! – и подала заявление ему в руки.
Он был уверен, что это заявление об увольнении, поэтому подписал не глядя. Читая текст, написанный мелким почерком, директор стал понимать, что в данном деле он ведёт себя как полный идиот. Крохотные буковки, сливаясь в слова, а следом – в предложения, стремительным потоком пронеслись по крутым извилинам Костиного мозга, смывая на своём пути всяческие сомнения. «Прошу Вас разрешить мне родить Вам нашего сына, которому уже полтора месяца. Справка из женской консультации прилагается. Дата. Подпись…» Яснее придумать сложно. Он всё-таки заставил себя прочитать и справку с чёткой синей печатью. Со стороны это выглядело очень забавно. Директор крупной строительной фирмы сидел в кресле за столом, держа в одной руке заявление, в другой руке – справку, и тупо смотрел в окно. Там, за стеклом, синело чистое небо. По нему, как облака, плыли аисты, аисты, аисты…
Константин размашистым движением руки зачеркнул свою резолюцию и снизу большими буквами (насколько позволил формат листа) написал: «Разрешаю!». Затем встал и передал заявление Авроре, не отпуская его из рук. Она только дотронулась до этого необычного документа, как цепь замкнулась. И пусть говорят, что бумага не проводит ток. Да, так и есть, но эти буковки, написанные на ней, творят чудеса. Они могут сломать человеку жизнь, а могут и осчастливить его; могут унизить, а могут и вознести; могут обогатить, а могут и раздеть до нитки; могут развести, а могут и соединить. Константин и Аврора стояли друг против друга, держась за эту смешную бумажку, и молчали. Наговориться они ещё успеют. Когда-то «Аврора» изменила ход мировой истории, а сейчас Аврора круто меняла Костину судьбу…
Разговор с Ольгой состоялся на редкость вразумительный и безо всяких соплей. Он посадил её на диван, встал рядом на колени, взял ладони жены в свои руки и заговорил:
– Оленька, милая моя! Я хочу сказать тебе…
– Я всё знаю, Костик! – прервала его жена и освободила свои ладони из рук мужа. – Я тебя не держу! Тебе действительно надо быть рядом с ней, если не хочешь потерять сына…
