мне верное направление! Необъяснимо, но факт… Чуйка моя заверещала так тревожно, аж под сердцем закололо, будто сталь булатная пронзила!.. А ведь к князю с этим обормотом, – молодой богатырь кивнул на непутёвого писаря, – должны были идти…
– Здравствуй, Марфа, – крякнул в ответ смущённо Емельян. – Приветствую и вас, детишки рыжие… Ну как похожи, а!..
– Здравствуй, дядя Емельян! – хором ответили ему счастливые Буреслав с Властой, коих Ратибор принялся потихоньку стаскивать с себя. Те упирались и слазить не хотели ни в какую, недовольно при этом повизгивая, что выглядело весьма забавно.
– Привет, Емеля, – холодно буркнула Марфа. – Снова забираешь моего ненаглядного куда?
– Не серчай, Марфунька, – пробормотал тот в ответ виновато. – Служба… А лучше твоего мужа не сыскать никого для исполнения поручений такого рода непростого…
– Я тебе сейчас дам Марфуньку, трутень бестолковый! – зычно рыкнул на княжьего племяша могучий гигант, наконец стянув со своих плеч и буйной гривы упирающихся малых сорванцов и нежно, любя бросив их на кровать.
– Значит, так! Дуй давай, летописец, на улицу да тащи сюда первый попавшийся отряд ватажников! Как припелёхают, оставим их тут, а сами к князю наведаемся! Разговор у нас будет с ним непростой! Ну а пока ты там бегаешь, аки оленёнок несмышлёный, я потолкую с кем-то из этих поганцев, если есть выжившие, конечно… – с этими словами Ратибор подошёл к трём возлежавшим в коридоре телесам и, схватив разбойников кого за шиворот, а кого за волосы, поволок их вон из дома.
– Понял! Одна нога здесь, другая – там! – Емельян споро умчался выполнять указание своего приятеля. Тот же, вышвырнув троих лиходеев наружу, бегло их осмотрел, пошарив при этом по карманам. Ничего интересного не обнаружив, Ратибор проверил, живы ли они. У Тапислава оказалась свёрнута шея, Руземиру сломанная лицевая кость вонзилась в мозг, подарив ему быструю смерть, а вот Яривисту не повезло. Он начал подавать признаки жизни и даже стал помаленьку приходить в себя, бессвязно что-то при этом бормоча; перекорёженный мощным ударом нос да свёрнутая набок челюсть не особо располагали к разговору, но попытаться всё же стоило. Молодой богатырь присел на корточки, достал из-за пояса распластавшегося перед ним громилы его же топорик да не мудрствуя лукаво тут же вогнал добрую сталь тому в бедро. Раздалось что-то похожее на мычание вперемешку с жалобными всхлипами; негодяй мгновенно очухался, с трудом сплёвывая кровь и тоскливо при этом подвывая; ему явно было тяжко.
– Говорить-то можешь, тварь? – Ратибор хмуро нависал над окровавленным мерзавцем.
– М-могу, но п-плохо… – кое-как проскрипел тот в ответ, сильно при этом заикаясь и шепелявя. Похоже, с произношением у негодяя после славной богатырской затрещины начались явные проблемы.
– Кто послал? Где стража? Как удалось всё это провернуть? – рыжеволосый воин выдернул колун из ляжки разбойника и тут же всадил его по новой в ногу провинившегося головореза. Послышался
