регламентный шаг, выслать с рейдера более половины экипажа, но ведь и отправлять рейдер в поиск при некомплекте экипажа тоже как-то мало согласуется с регламентом. С комплектацией последнее время вообще беда, искателей на Базе в лучшем случае процентов семьдесят от необходимого количества. Пахать приходится за себя и за того парня, какой уж тут регламент!
– Думаешь, надо? – с сомнением переспросил Плужник.
Саня тихо проклял все на свете.
– Надо, Тимурыч. Это ж крейсер, не песчинка, даром, что обломок. Даже так раз в десять больше нашего рейдера.
Саня возблагодарил космические глубины и создателя космических глубин – если он все-таки есть. А заодно и создателей модульных крейсеров а’йешей – за то, что создали свои крейсеры достаточно большими.
Бригадир тяжко вздохнул.
– Там хоть тихо все, а? Излучение там, еще какие пакости? Виола, ау!
– Пока никаких пакостей, – проскрипела Виола. – Эта жестянка, по-моему, не опаснее заброшенной шахты.
– Веселов! – окликнул Саню бригадир суровым до театральности тоном. – Облачайся и давай к ним! Если без Васиного слова шаг ступишь – сгною в мехзоне!
– Есть, шеф! – с трудом пряча ликование, отозвался Саня и, не мешкая, разодрал перепонку перед нишей со своим скафандром.
Удача все-таки снизошла и улыбнулась ему.
Даже не веря в улыбки удачи, каждый искатель втайне мечтает стать первопроходцем. Саня, по крайней мере, мечтал. Сильно. Очень сильно.
Облачился он за рекордное время. Внутренние тесты быстрее прогнать было просто невозможно. Шлюз прокачивался, казалось, целую вечность. Но, так или иначе, спустя четверть часа Саня выпорхнул из внешней камеры в усеянную похожими на россыпь гемм звездами пустоту.
Саня Веселов никогда не робел перед пустотой. Здесь трудно было держать горизонт – горизонта не существовало вовсе. Здесь трудно было понять, где верх, где низ – низа и верха не существовало тоже. Саня умел главное: привязаться к паре-тройке ориентиров и держать в голове всю трехмерную картину в целом. Рейдер, безусловно, оставался «сзади»; далекий красный глазок сигнального феера Васи Шулейко виднелся «впереди»; а во-он то смутное пятнышко, ближайшая звезда, пусть будет «низом». Все, теперь главное не терять ориентиры, и тогда ни за что не померещится, будто ты висишь в пустоте совсем один на многие световые годы, брошенный и забытый, не будет болезненно сдавливать грудь, и воздуха всегда останется достаточно, чтобы не задохнуться. Все страхи и неудачи проистекают, в первую очередь, из головы, из подсознания обитателя поверхности планеты или замкнутых помещений на искусственных станциях, а уж только потом – от сбоев в оборудовании и непредвиденных обстоятельств.
Теперь – заарканить массивный обломок крейсера невидимым гравитационным поводком и подтянуться, словно на лебедке… Сколько раз Саня проделывал подобное на тренировках! Начиная с третьего курса. Потом на ежемесячной
