боевых товарищей провожаешь с такой же печалью, как и первого. Да, мне, к сожалению, уже есть с чем сравнивать. А вот за Фербера и Веласкес тревожно.
Ладно, до возвращения «Тритона» ещё полтора часа. Конечно, возвращение с боевого задания – это только «морским дьяволам» отдых, а остальным, наоборот, аврал, но пока я могу позволить себе минуту слабости. Достаю бутылку виски и наливаю полстакана. Прощай, Руди Фогель…
Всё, за дело! Отправляю доклад в штаб, прилагая запись боя, и сразу запрашиваю пополнение в количестве одного матроса. Теперь подготовить приказы: Сентено и Ферберу – звания старших матросов, все остальные повышаются до старшин, у них не только боевое задание теперь за плечами, но и уничтоженная живая сила противника. Старшина – это максимум моих полномочий в данном вопросе, все звания от мичмана и выше присваивает штаб. В докладе я особо отметил Чейни – и два «двухсотых» на первом же задании, и смелый, и везучий, и главное, умно действовал. Кто-то сегодня, по идее, должен быть повышен сразу до мичмана, поскольку в команде полагается номинальный командир, так пусть это будет Чейни.
Дальше нужна нарезка эпизодов боя для учёных – в первую очередь им пойдут те моменты, где задействованы пришельцы и их оружие. Распоряжаюсь зафиксировать текущее состояние дел по аптечкам и этот проект пока приостановить, при таких-то трофеях. Нужно быстрее исследовать оружие инопланетян – оно явно мощнее нашего. Гаусс-пистолеты, тем не менее, стоит завершить – пусть будет оружие на разных принципах.
Как только Сунь составит список трофеев, часть из них потребуется сразу продать. Места на складе уже мало, всё торпедами для «Барракуд» забито, а денег не хватает отчаянно. Кстати, на «Чагосе» и «Меганезии» завтра смонтируют склады, и начнётся монтаж широкополосных сонаров. Склады – это хорошо, можно будет часть боеприпасов перебросить туда на время. А на «Приме» нужен ещё один жилой модуль, и вообще нашу первую базу следует срочно перепланировать – при таком расположении модулей, как сейчас, держать оборону совершенно невозможно.
А вот и сообщение из штаба. Чейни, как я и надеялся, присвоили звание мичмана…
К.б.н. Андрей Богданов, 10 января 2040 г.
– По сто на четверых? – уточнил я у заглянувшего в лабораторию Виктора. Всё было понятно без слов.
– На пятерых. Ещё Матиас.
– Только я ненадолго! У нас тут самая работа началась, – предупреждаю, отливая пол-литра разбавленного спирта. – К тебе идём?
– Нет, у меня Данила с Деборой. К фрицам.
Мы уже шли по коридору модуля, как раз мимо каюты, в которой жили Виктор с Даниэлем Сентено. Из каюты звучал печальный перебор гитары Даниэля. И тут вступил голос Веласкес – высокий, потусторонний, с задушевной скорбностью:
…Un niño trajo la blanca sábana
a las cinco de la tarde.
Una espuerta de cal ya prevenida
a las cinco de la tarde.
Lo demás era muerte y sólo muerte
