быть может, месяц или полтора. Егор не дававший больше о себе знать, однажды снова объявился. Приехал ко мне какой-то потерянный, задумчивый, неуверенный. А у меня страшно болела спина – еле ему дверь открыла, согнувшись. Прошли на кухню пить кофе.
– Что с тобой?
– Наверное, от переохлаждения. На работе до сих пор не включили отопление, а на дворе – ноябрь. Нужен массаж спины. Может, сделаешь?
Спросила без всякой задней мысли, ни о каком соблазне думать не могла. Но, едва начав разминать мне спину, Егор вышел из роли лекаря, и наша прежняя страсть закипела с новой силой. И никакой призрак Регины больше не мог нам помешать…
Лариса Кеффель-Наумова
Монетка
Сергей открыл глаза.
– Серёжа-а-а!
Кира звала. Идти в воду не хотелось, хотя было и правда жарко. Ну и климат в Испании! Как они здесь живут? Настоящее пекло! Он бы не смог всю жизнь в такой жаре. Вот в Малоярославце наверняка сейчас красота! Интересно, как там стройка? Сачкуют, конечно, без него. Хотя ребята рукастые. И берут вроде по-божески, цены не задирают. Кира знает, с кем имеет дело.
Сергей покрутил отрицательно головой. Обратил внимание, как Кира надула и без того «надутые» губки. Он улыбнулся, заметив себе, что думает о ней снисходительно-ласково, как думают о жене, с которой прожили долгие годы, как о матери своих детей. Вот только с детьми у них никак не выходило… У Киры случилось уже два выкидыша. Беременеть-то она беременела, да выносить не могла. Закатывала ему истерики, била даже! Внезапно в ней будто просыпалась фурия. Но он её понимал… Бабе уже под сорок, карьера состоялась. Кира разбогатела на продаже микроволновок в «лихих девяностых». Карта пошла, а вот счастья всё не случалось – такого, чтоб разрывало, чтоб таяла по ночам. Он усмехнулся. С ним она таяла. Кира обиженно отвернулась и вошла в воду. Плавала она хорошо. Представители местного мужского населения с берега с удовольствием любовались ритмичными взмахами её рук, скользящими движениями. Сразу видно, что училась. Кира рассказывала, что азы плавания она постигала с помощью отца – даровитого в чём ни возьми: великолепного пловца, художника-самородка, а по главному делу своей жизни инженера-конструктора, группа которого в советское время занималась разработками космической техники. Вот он-то и командует сейчас всей этой шайкой-лейкой в Малоярославце. Строят ему поместье. Ему – Сергею Бочарову!
Увидев раскрытые рты своих половин, их тётки тут же, моментально чуяли опасность:
– Vamos, vayamos. Хватит, давай пойдём! Нечего тут глазеть!
Испанцы такие детолюбивые! Впрочем, во многих южных странах он наблюдал это чересчур уж трепетное отношение отцов к своим чадам. В то время как мамочки, лениво распластавшись на пляжном лежаке, листали женские журналы, они услужливо носились с детьми, как электровеники, в воду и обратно, отводили в туалет, меняли памперсы, переодевали в сухое…
Сергей нахмурился. С ним мать так не
