и сам Ларнис – такое он придумал себе имя – обернулся и пригладил взъерошенные волосы. Тот самый парень, которого я встретила у списка поступивших: я его сразу узнала. А он узнал меня.
– Ну привет, коллега, – поздоровался он.
Тут и все остальные посмотрели на меня.
– О, Лети! Ребята, это Лети, моя соседка! Она сегодня подрабатывает здесь!
Я улыбнулась.
Я давно разучилась улыбаться малознакомым людям. Обычно в ответ на улыбку замарашки в залатанной одежде я не получала ничего кроме кислой мины и настороженного взгляда: люди ждали, что я начну попрошайничать.
Но за столом сидели Руби и этот светловолосый парнишка, который назвал меня коллегой. И я улыбнулась. Вот дура.
Хорошенькая дриада Лули смерила меня холодным взглядом и кончиком пальца подтолкнула в мою сторону пустой стакан.
– Так пусть тогда идет и работает, – процедила она. – Ее сюда никто не звал!
Я взяла поднос, опустила голову и побрела на кухню. Туда, где тихо, безопасно… и так одиноко.
***
Шмяк, плюх, шлеп! Я думала о радужных пузырях, плавающих в воде. О том, что мыло пощипывает кожу. О том, что завтра в расписании первым предметом стоит введение в классическую некромантию, и это меня пугало. Но лучше размышлять об этом, чем вспоминать улыбку победительницы на губах Лули. Когда я успела перебежать ей дорогу?
– Просто ты очень красивая, – произнес кто-то за моим плечом.
Я ойкнула от неожиданности и едва не уронила скользкую миску, но ее тут же подхватила чужая рука. Ларнис? Вот уж кого я не ожидала увидеть!
– Осторожно! – сказал Безымянный. – Только порезаться не хватало.
В другой руке он держал тарелку с пышными чесночными булочками – от одного взгляда на них потекли слюнки. Он деловито отодвинул меня в сторону, протянул тарелку:
– Ешь давай, наверняка голодная.
Засучил рукава и неумело подхватил тряпку. Чувствую, посуду ему приходилось мыть нечасто. Я только ошалело хлопала глазами. Что происходит? Ларнис собирается подработать посудомойкой вместо меня? А как понимать его высказывание о моей красоте? Если, конечно, оно мне не померещилось.
Я вгрызлась в румяный бок булочки, чтобы занять рот и не наболтать лишнего.
– Я знаю таких, как Лули, – обронил Ларнис как бы между делом. – Она хочет быть единственной королевой, а в тебе она почувствовала угрозу. Ты красивая и очаровательная.
– Ого! – буркнула я, едва не подавившись куском сдобы и с трудом протолкнув его в горло. – Это комплимент?
Ларнис говорил таким серьезным тоном, что я не понимала: он шутит или пытается меня поддержать? Или что?
– Это не комплимент, это факты, – сообщил он без тени улыбки.
Ну спасибо за разъяснение! Вот только теперь я окончательно смутилась.
– Булочку будешь? – спросила
