толку – они подавляли любой шум. Выбивать их было всё равно, что ломать руками ворота замка. Роб стал подниматься по круговой лестнице на мансарду, где, по его мнению, лучше всего было коротать ночь – рядом с голубями и звёздами, под крыльями мельницы, уходящими в небо.
Окно оказалось открытым, и он, не раздумывая, влез в него, но в темноте звонко стукнулся о раму и почти тут же получил удар в нос. Удар прошёл вскользь, и только это спасло Роба от перелома. Инстинктивно он пнул противника и попал ему в живот. Нападавший сложился и рухнул на пол. Краем глаза Роб увидел, как девушка, накинув на себя полотенце, выбежала из комнаты. Голые ноги затопали по винтовой лестнице.
– Как её зовут? – крикнул Роб.
– Она сказала, что не замужем.
– Она не замужем. Точнее, не за мной. Как зовут?
– Сказала, что Лилия.
Роб выдохнул и огляделся.
В комнату вернулась светловолосая девушка, уже одетая и спокойная. На ней была короткая рубашка, завязанная узлом на талии поверх длинного полупрозрачного платья, клиньями расходящегося от бёдер.
– Дверь заперта, – сказала Лилия, словно оправдываясь, почему не сбежала.
На ногах у неё до сих пор виднелся песок. Европейка с зелёными глазами. И совершенно точно не Анна.
– Месье, а вы в курсе, что проникли в чужое жилище и напали на местного? – пришёл в себя сын мельника.
– Я хотел пропустить пару бокалов, и не ожидал, что здесь притон.
– Здесь не притон!
– Возможно, но полицейские консервативны. Для них если есть алкоголь и туристки, и нет лицензии, то…
– Полицейские? – округлил глаза парень. – Лучше воспользуйтесь услугами моего бара: коктейли у меня от бога.
Лилия улыбнулась:
– Да и для притона здесь слишком всё на доверии, без денег.
Все трое опрокинули по холодной «Текиле Санрайз», не заметив льда.
– А девушка по имени Анна к тебе заходила?
– Не пойми меня неправильно, но тут каждый вечер после экскурсии остаётся много людей, которые не прочь выпить, а дамы нередко задерживаются до утра. И имена они не стремятся говорить.
Роб ничего не ответил.
– Не нашли, что искали? – спросила Лилия, когда они спустились на улицу.
Роб поморщился.
– Выпьем в соседнем баре? – предложила она. – Не хочется так просто возвращаться в номер.
Он согласился. Так он и оказался у стены мотеля – из-за девушки без косметики (после моря и бессонной ночи), с разгорячённым телом и уже без всякого интереса к мужчине.
На тротуар упал тлеющий окурок. Роб с минуту смотрел на его пожёванный фильтр, пока тот ещё дымился, и раскручивал будущую историю брака, словно клубок. По сути, для хорошего рассказа хватило бы одной ночи, после которой не осталось бы ни семьи, ни живой жены.
Загудел движок гольф-кара – уборщики мотеля начинали свой день. У соседней гостиницы на газоне заработали автоматические оросители.
Первые лучи солнца
