бирался к своим подъездам, чтобы утром снова скользить обратно – к остановкам троллейбусов и маршруток.
Особенно несладко приходилось пенсионерам, у которых тоже находились дела в ранние утренние часы.
Вот бабуля в облезлом пальто торопится в небольшую аптеку, открывшуюся в восемь. Учреждение ютится в цокольном этаже типового жилого муравейника. Четыре обледеневших ступеньки вниз. На дверях объявление: «Осторожно – скользко!» Забота о людях, что приятно. Хотя повесить его много проще, чем скалывать лед.
Ветхая старушка не в силах ни прочитать это объявление, ни удержаться на непослушных, изъеденных трофическими язвами ногах. Она скользит по ступеням, отчаянно хватаясь за перила. Ее подхватывает, не давая упасть, мужчина, спускающийся следом.
Старушка бормочет слова благодарности и пристраивается в длинный хвост перед окошком с надписью «Социальный отдел». Здесь обещаны скидки для пенсионеров, инвалидов и прочих социально беззащитных слоев населения. Скидки небольшие, всего лишь до пяти процентов, однако сама иллюзия дешевизны регулярно собирает тут очередь. В этом же окошке выдают и бесплатные лекарства – те, что строго по льготным рецептам. Но их все время не хватает.
Казалось бы, у медицинских чиновников есть все сведения о состоящих на учете льготниках – диабетиках и других хронических больных, которые имеют право на бесплатное лекарственное обеспечение, на те препараты, которые считаются жизненно важными. Достаточно просто заказать необходимое количество лекарств, но каждый раз оказывается, что медикаментов, заказанных на определенную сумму, поступает гораздо меньше. Кто-то объясняет это скоростью инфляции, а кто-то говорит, что дело в значительных «откатах» чиновникам. Якобы закупки делаются дороже и у строго определенных фирм. В итоге тот, кто «заказывает музыку», получает приличную сумму денег – за выбор поставщика, а больные люди и их родственники вынуждены бегать от аптеки к аптеке, стоять в очередях, унижаться – лишь для того, чтобы получить то, что гарантировано им законом.
Очередь перед социальным окошком: пенсионеры, ветераны, инвалиды – скорбная горстка людей, готовых потратить свой лишний час, чтобы сэкономить пару рублей. Провизор ушел, видимо, надолго. Очередь не двигается вовсе. Две тетки в бесформенных шапках-самовязках, из-под которых выбиваются кудряшки перманента, обсуждают свои болезни, кому из них хуже.
– Мне этот андипал уже не помогает. Просила своего врача что-нибудь посильнее прописать. А то даже «скорую» пришлось вызывать, давление прыгает, таблетки пью, а оно зашкаливает – двести двадцать на сто семьдесят уже.
– Да брешешь! – отвечает ей товарка. – С таким давлением тебе с кровати не встать, как ты до аптеки дошла-то?
– А со мной зять вчера таблетками поделился – забыла, как называются, их еще по телевизору рекламируют. Вот пришла узнать, – может, есть тут.
– Зятя, что ли, по телевизору показывали?
– От дура глухая! Я говорю – лекарство!
– Ну это вряд ли. Если по телевизору рекламируют, значит, дорогое.
– Да хоть и дорогое, лишь бы действовало…
– Так пусть зять тебе и покупает.
– От него дождешься, как же! Все самой приходится, все самой.
– Угу, и как подопытный кролик – все на себе пробуешь, что поможет, а что – нет.
– Точно. Вот я брала на днях верошпирон своему свекру, а толку – пшик!
– Это что?
– Мочегонное, камни у него.
– Ну-у-у, камни… Это оперировать надо.
– Да ему за семьдесят, его уже и оперировать не берут. Так боюсь, сляжет – и так все на мне, и за ним еще, лежачим, ходить.
Девушка, вторая в очереди, нервно поглядывая на часы, говорит в растерянности:
– Я ребенка одного дома оставила, у меня тестовые полоски закончились, муж на работе, пришлось выскочить, и вот застряла.
– Чего с ребенком-то? – вступает с ней в разговор дедок.
– Диабет… – вздыхает девушка. – Мало того что инсулин постоянно требуется, дочка маленькая, не может пока определить свое состояние и регулировать, всегда неожиданно плохо становится, уже два раза из комы вытаскивали, все время сами ей сахар меряем, а бесплатных полосок дают мало, и кончаются они быстро…
Дедок тоже вздыхает и начинает жаловаться, что список льготных лекарств все сокращается: то, что ему нужно, в социальном отделе нету, а в обычном стоит просто бешеных денег. И вроде бы вчера кто-то видел нужные ему капли – в круглосуточной аптеке на Весенней улице, но он туда с утра уже наведался, а там, оказывается, еще вечером все закончилось, пришлось пешком сюда тащиться. Пешком, потому как бесплатный проезд отменили и на трамваи-троллейбусы теперь не напасешься.
– Но
