целиком и полностью отключился ото всего остального.
Наконец кофе был выпит, а документы внимательно просмотрены. Савва успел успокоиться, взять себя в руки и, дождавшись, когда шеф отодвинет от себя результаты трудов опергруппы, вопросительно на него уставился. И Роман Игнатьевич не обманул ни ожиданий, ни дурных предчувствий Алексеева.
– Что ж, – он задумчиво посмотрел на подчиненного и ободряюще улыбнулся, – мы тут посоветовались и пришли к выводу, что естественнее всего будет оставить это дело у вас… Думаю, при условии контроля Генпрокуратуры.
Кто такие «мы», Кузнецов не уточнил, да и какое это имело значение? «Черт побери!» – подумал Савва Васильевич, но вслух сказал совсем другое:
– Понимаю… А то, что убитый прописан в Москве и является владельцем столичного, а отнюдь не подмосковного банка, разве… разве не помешает?.. Я был уверен, что расследованием займется МУР…
Конечно, шеф понял его отлично. Да и что тут было не понять-то? Это ж кем надо быть, чтобы по собственной воле, да еще радостно, принять на себя заведомый висяк?! Ну почти заведомый: заказные убийства среди прочих дел по раскрытию, как известно, стоят последними в списке, а длятся зачастую годами. Особенно когда речь идет о столь значимой фигуре, как Сурин. Однако ни доброжелательность, ни вежливость Роману Игнатьевичу и тут ни на секунду не изменили, он и бровью не повел и с самым искренним видом (комар носа не подточит!) «успокоил» подчиненного:
– Не беспокойтесь, Савва Васильевич, муровцы ничего не имеют против, даже в случае надобности готовы помочь. Я разговаривал с Владимиром Михайловичем Яковлевым… Тем более что преступление совершено на нашей территории. Да и загородный дом покойного Вадима Вячеславовича находится там же, за Купавной… Удачи вам!
«Еще бы они имели что-то против! – в сердцах думал Алексеев, покидая кабинет Кузнецова. – Я бы на их месте тоже не имел… Черт бы всех побрал!..»
– Помочь они готовы! – проговорил он уже вслух, оказавшись за собственным столом. – Помо-о-огут… А как же! Сейчас!..
Тут он вспомнил слова Романа Игнатьевича насчет возможного контроля за этим делом Генпрокуратуры и расстроился окончательно: работников означенного органа Алексеев недолюбливал и заранее предполагал, что кроме идиотских проверок и перепроверок с не менее идиотским сованием носа куда не просят, от них ничего не дождешься. Зато времени на генералов угробится масса…
Издав напоследок тоскливый звук – что-то среднее между мычанием и стоном, – Савва Васильевич сердито стукнул кулаком по столу, посмотрел на подпрыгнувший от этого телефонный аппарат, вздохнул и снял трубку. Номер капитана Олега Александрова, не верившего в дурные предчувствия, Алексеев знал на память. И ничуть не сомневался, что тот в данный момент уже в курсе ситуации и тоже находится на своем рабочем месте.
Его уверенность обрела твердую почву после первого же гудка.
– Капитан
