чьей вине – полагались сущие гроши плюс квартира, в которой они сейчас жили. Между тем был ведь еще и загородный особняк, куда она ездила пару раз и который показался ей столь же не приспособленным для нормальной жизни, как не приспособлен к ней набитый роскошными экспонатами музей. Но теперь она, обвыкнувшись в тоже огромной московской квартире, во-первых, думала иначе, во-вторых, с появлением Юрочки жить лучше для его здоровья было бы за городом…
Муж между тем поднял, наконец, голову от ее коленей и слегка вздрогнул:
– Что с тобой, Ларусик?..
Лара закусила от досады губу: ну и дура же она! Все, о чем ни подумает, тут же рисуется на физиономии.
– Я еще плохо себя чувствую, дорогой… – пробормотала она и на мгновение прикрыла глаза.
– Господи… А эти идиоты доктора сказали мне, что все в порядке! – по-бабьи охнул Илья и рванулся было к дверям палаты. – Я им сейчас…
– Не надо! – всполошилась Лариса, успевшая взять себя в руки. – Дурачок, это естественно, я же совсем недавно родила. Я же не из тех крестьянок, которые в поле рожали и тут же начинали прерванное родами размахивание серпом!..
Она с усилием рассмеялась, и он, поколебавшись, тоже засмеялся вслед за ней. Так и не заметив проскользнувшей между ними черной кошки. Точнее – котенка, которому только еще предстояло стать той самой кошкой, которая в соответствии с народным поверьем приносит людям беду…
– …Я, дурак, долго ничего не замечал. – Илья Рудольфович посмотрел на Дениса и снова отвел глаза, уставившись на свои крепко сжатые в замок руки, лежавшие на раздвинутых коленях. Головы он не поднял ни разу за все время их разговора. И повторил: – Ничего не замечал, пока Велена однажды вечером, почти ночью, дождавшись меня с работы, не сказала, что ей нужно срочно со мной поговорить. Ну и поговорили…
Свое невеселое повествование Стулов завершил еще через полчаса. Денис с невольным уважением отметил, что Илья Рудольфович, безусловно, в отличие от большинства его клиентов, умеет рассказывать одновременно и по сути, без лишних деталей, и – почти литературным языком… Нет, под новорусский образ из расхожих анекдотов он не только не подходил, но и вовсе никаким боком в него не вписывался.
– Вы удивительно четко все изложили, – не удержался он, с искренним сочувствием глядя на клиента: удивительно приятный мужик, а вот поди ж ты…
– Старая привычка, еще со студенческих времен, – рассеянно отозвался тот. – Я ведь физмат заканчивал, наукой заниматься собирался. А тут-то все и грянуло… Пришлось «перестраиваться» вместе со всей страной, иначе… У меня мать тогда тяжело болела, нужны были деньги на лекарства, причем не на наши – на немецкие… Ну и…
– А почему именно торговля? – не сдержал любопытства Денис.
– Потому что мы с покойным Сашкой тогда все правильно вычислили. Я имею в виду мужа Велены, моего друга, с которым начинали вместе. Мы поняли, что промышленность,
