нервы, излишняя впечатлительность и ранимость. Иногда – рассеянное внимание…
– Вы что же с ней – с самого рождения?
– Почти… Я пришла в дом, когда Марочке был всего месяц. Оксана никогда ею особо не интересовалась, – добавила она и вовсе шепотом, а Лариса сочувственно кивнула и пристально посмотрела на няню. Велена была для нее загадкой: вполне молодая женщина, вместо того чтобы устроить свою собственную жизнь, посвящает ее чужому ребенку и чужому дому. И ведь симпатичная женщина! В глазах тех, кому нравятся не блондинки, как Стулову, а брюнетки, она должна выглядеть почти красоткой. Особенно если хотя бы раз в жизни воспользуется косметикой. Неужели ничего, кроме как нянчиться с детьми, эта женщина не умеет?
И вот теперь, войдя в игровую с Катей, она обнаружила, что умеет! И еще как: конечно, текст в детской книжке простой, но сама раскованность, с которой Велена читала, а главное, произношение. Вот так сюрприз! Пора задать свои вопросы Стулову! Видимо, то же самое относительно Велены подумала и Катя.
Когда они покинули детскую и вернулись в еще не обжитый, но уже дорогой ее сердцу Ларисин будуар, смежный со спальней супругов, выражение тревоги на Катькином личике стало отчетливее. И она как-то рассеянно восхитилась подаренным Ильей к свадьбе дорогущим комплектом из настоящих изумрудов – перстень и серьги, – который Лариса извлекла на свет. Катя явно думала о чем-то другом. Выспрашивать, о чем именно, Лара не стала – сама скажет. И Катя действительно заговорила.
– Шикарно! – она повертела перстень в руках, глядя на него невидящим взглядом. – Слушай… Может, я и дура, но эта самая ваша Велена, по-моему, та еще штучка!
– Почему? – прищурилась Лариса.
– Во-первых, красивая баба, во-вторых, образованная. И вдруг в няни… Нет, это не просто так!
– Что ты имеешь в виду?
– А что тут можно иметь в виду, кроме того, что такая женщина может влезть в дом богатого человека исключительно с одной-единственной целью!
– Охмурить хозяина? – усмехнулась Лариса. – Но ей, как видишь, это не удалось даже после его развода. А иначе – откуда тут взялась я?! Кроме того, она с Илюшей разговаривает только что не на «вы» и вообще… Словом, почтительно!
– Ну, не знаю… А вдруг это такая… такая вечная односторонняя любовь?..
Теперь Лариса расхохоталась уже от всей души:
– Катька, когда ты, наконец, повзрослеешь и перестанешь принимать твои любимые женские романчики за настоящую жизнь?! Где это ты видела в реальной действительности, в наше циничное и прагматичное время романтические «чувства»? Ох, тебя бы на должность судьи по «гражданке», вмиг бы поняла, какую пургу сейчас несешь. Уж я-то насмотрелась на эту твою романтику в действии, на бракоразводных процессах она самая изо всех щелей прет!
– У нас на уголовных – тоже, – упрямо возразила Катя, которая всегда сердилась, если ее упрекали в любви к женским романам. – Но
