как делается кино, спорили о достоинствах Мэдисона и Плотникова и, кажется, знали обо всем на свете. Ермилов показался Турецкому наиболее примечательным из всех. Этот парень был очень себе на уме и что-то знал про себя и про остальных. С ним безусловно стоило продолжить общение.
ПЛОТНИКОВ
Когда Турецкий уже садился в машину, припаркованную у общежития, у него зазвонил мобильный.
– Александр Борисович, надо поговорить.
– А это кто?
– Казаков.
Теперь Турецкий узнал голос продюсера, прозвучавший с некоторой досадой. Ага, значит, тщеславия не чужды не только режиссеры.
– Ну, говорите, я слушаю.
– Не по телефону.
– Тогда приезжайте завтра на Большую Дмитровку.
– А что у нас на Дмитровке?
– Генпрокуратура.
– Еще хуже. Не хочу, чтобы меня у вас видели.
– Так где же тогда? – стал терять терпение Турецкий. – На «Мосфильме», что ли? Или у вас, на Кутузовском?
– Давайте во ВГИКе. Прямо сейчас. У меня занятия с заочниками, скоро закончатся. Подъезжайте. – И Казаков дал отбой.
Однако наглец, подумал Турецкий. Но ничего не поделаешь, информация была нужна, и пришлось ехать, тем более не смертельно – совсем недалеко.
Через полчаса с небольшим Турецкий подкараулил Казакова во вгиковском коридоре. Продюсер поздоровался и сказал без обиняков:
– Я был не прав. У Плотникова есть мотив. Я подумал, что это, не исключено, важно и срочно.
– В прошлый раз вы решительно отвергли эту идею.
– А теперь кое-что случайно узнал.
– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался Турецкий.
– Мэдисон перешел ему дорогу. Совсем недавно.
– Конкретней.
– Конкретней не могу. Поверьте на слово.
– Я – юрист, – напомнил Турецкий. – Я не могу верить на слово.
– А я – продюсер. Я вообще не обязан говорить правду. И обязан хранить профессиональные отношения в тайне. В этом суть моей профессии. Постарайтесь дальше разузнать все сами.
– Ладно, спасибо и на том. Хм… Что же это может быть? Не женщину же он у него отбил?… Работу, что ли, не поделили?
– Как вы догадались?! – оторопел Казаков.
– А что остается? Оба на своем кино повернуты. Ну ладно, сказали «а», говорите и «б». В чем тут дело?
– Это между нами? – обреченно вздохнул Казаков.
– Свои источники не выдаю, – сухо ответил Турецкий.
– У Плотникова на американца зуб. Плотников должен был снимать фильм в Японии. Дело было на мази, контракт подписан. И тут Мэдисон прислал япошкам свой сценарий, который им так понравился, что они Плотникова бортанули.
– И что, это большой секрет?
– Чтобы соблюсти лицо, Плотников преподнес это дело так, будто отказался сам. Поймите меня правильно, Александр Борисович, я сотрудничаю с н�
