раскрыв глаза. Драматическая история звучала вполне правдоподобно. Но почему эта Соня обратилась именно к Турецкому? Откуда она его знает?
– Ты с ней давно знаком? – В голосе Ирины прозвучали нотки ревности, и Турецкий, естественно, не мог их не заметить.
– Она заведовала гостиницей в Назрани, когда я ездил туда в командировку с бригадой из Генпрокуратуры, – уверенно ответил он и посмотрел на нее своими честными глазами. Конечно, нельзя признаваться в том, что Соня ему тогда понравилась, что они даже поужинали однажды вместе в ресторанчике и что он отступился от нее только из чувства мужской солидарности с неведомым ему капитаном Куликовым и из уважения к женской верности.
Честный взгляд мужа не слишком убеждал Ирину в его искренности. Но сомнение в правоте своих действий возникло, и терзаемая сомнениями Ирина не спала всю ночь. Она вспоминала и счастливые минуты их долгого брака, и муки ревности, которые не давали ей никогда расслабиться, поскольку она хорошо знала любвеобильную натуру своего Шурки. Ну что же поделать с тем, что бабы его тоже любили, что ни одна не могла устоять перед его обаянием? Когда она поделилась своими горестями с Еленой Гординой, та сразу же нашла нужный ответ:
– Но ведь выбрал он тебя и всегда к тебе возвращается. Следовательно, ты лучше всех! Я не понимаю, как можно в себе сомневаться, если ты лучше всех! И его поведение это как раз доказывает. Как жаль, что ты поздно заинтересовалась психологией. В частности, психологией межличностных отношений. А еще точнее, отношений мужчины и женщины. Ты тогда давно бы смотрела на его похождения сквозь пальцы.
– Это отчего же? – недоверчиво переспросила Ирина.
– Да оттого, что мужчина природой создан осеменить как можно больше женщин, потому что среди мужчин смертность выше, а нужно оставить как можно больше потомства – для выживания вида.
– Так у него еще и детей по всему свету немерено?! – возмутилась Ирина. Безудержная фантазия нарисовала ей толпы детишек, которые с одинаковыми лицами, точь-в-точь ее Шурик, шагают по планете, взявшись дружно за руки. У нее даже дух перехватило от этой картины и захотелось немедленно задушить любвеобильного самца-производителя. Вождя этого неподдающегося исчислению племени.
– Не факт, – глубокомысленно произнесла Елена. – Кто-то непременно проявился бы за эти годы. Хотя бы требуя алименты. Кто-нибудь требовал?
– Нет, пока никто, – упавшим голосом произнесла Ирина и получила в ответ крепкое рукопожатие подруги. Дескать, все прекрасно, жизнь хороша и семье Турецких не грозит умереть с голоду, выплачивая многочисленным побочным детишкам алименты.
Ирина маялась тяжелыми мыслями, которые не давали ей уснуть, а Сашка рядышком всхрапывал сном здорового человека с чистой совестью. К утру несчастная, сомневающаяся жена сумела себя убедить в том, что Сашка все равно любит и ее, и Ниночку. Но пускай
