открыл дверь машины и выбрался наружу. Он был готов.
Над ним раскинулось безоблачное голубое небо. Перед ним, в обрамлении ярко-зеленых беркширских холмов лежала средняя школа Маунт-Грейлок. За его спиной раскинулась бесконечная долина, с полями, лишь кое-где помеченными точками красных загонов и бело-черными стадами голштинских[4] коров. Джим глубоко вдохнул воздух, напоенный острым ароматом сосен, свежескошенной травы и молока с близлежащих ферм. Он прислушался к повторявшимся лозунгам группы поддержки: «Вперед, на борьбу, к победе. Вперед, на борьбу, к победе». Длинные, стройные ноги Терезы взмывали в небо.
– Мы из Грейлока и этим гордимся, если нас не слышно, мы еще подсуетимся.
Джим улыбнулся и шагнул в роскошь яркого весеннего дня. Он поймал взгляд девушки в тот момент, когда ее стройное тело изогнулось и помпоны взлетели в воздух. Она чисто рефлекторно улыбнулась в ответ.
Джим снял темные очки. Глаза Терезы расширились. Он продолжал улыбаться своей самой очаровательной улыбкой до тех пор, пока девушка, наконец, не вспыхнула от смущения и не отвела взгляд. На расстоянии ста футов[5] от него, находясь за проволочной изгородью, Тереза перевела глаза на значок Джима. Он заметил, что она внезапно занервничала и, казалось, задумалась, но потом ее прекрасные карие глаза вернулись к лицу Джима.
Тогда он понял, что она – его. Он четко зафиксировал тот момент, когда волнение исчезло из ее взгляда и его заменила робкая нетерпеливая надежда.
Он почувствовал невероятный приток сил.
В ушах у него прозвучал голос отца, низкий и успокаивающий, такой, каким он был до тех пор, пока все не провалилось в тартарары. Его отец рассказывал притчу: однажды черепаха и скорпион попали в сильное наводнение. Хотя и сильно испуганная, черепаха пообещала опасному животному, что перевезет его на другой берег, через бурлящие воды, если только скорпион обещает не жалить ее. Тот дал черепахе слово и забрался на ее панцирь. Они бросились в воду, и черепаха изо всех сил заработала своими короткими сильными лапами, чтобы добраться до противоположного берега. Волны неслись им навстречу, заставляя черепаху отступать. Она гребла и гребла, стараясь продвигаться вперед даже наперекор волнам. Волны становились все больше. Черепаха выбивалась из сил. Скоро даже легкий скорпион стал для нее неподъемным весом, который грозил потопить ее. Однако черепаха так и не попросила его спрыгнуть с панциря. Она гребла все настойчивее, и, наконец, вдали замаячил противоположный берег. Теперь казалось, что они действительно до него доберутся.
И в этот момент скорпион ужалил черепаху. Просто наклонился и впрыснул яд ей глубоко в тело. В шоке черепаха посмотрела на него – яд уже проник в ее кровь, и ее ноги превратились в свинец. Она больше не могла двигаться. Они стали тонуть. В самый последний момент, когда соленая вода уже заполняла ее нос и рот, черепаха выкрикнула:
– Зачем ты это сделал? Ведь ты погубил нас
Порода молочных коров.
Около 30 м.
