предупредили, что если он хочет получить помощь для выполнения своей миссии, то ему лучше проявить уважение к старику, принять участие в церемонии чаепития и не проявлять никаких признаков нетерпения. Поэтому он сдержался, спокойно потягивая чай из маленькой расписной фарфоровой чашки всего в двадцати минутах, но на расстоянии восьми километров и целого мира от элегантного офиса в министерстве иностранных дел Народной Республики Китай на улице Георга Пятого.
– Так что вы можете сказать мне об этой игрушке, как вы ее называете? – спросил Гу Жен.
– Предположительно, это нечто вроде древнего инструмента, помогающего людям вспомнить их прошлые жизни.
– И вы думаете, что это просто шутка?
– Неважно, что думаю я. Эту войну мы ведем безрезультатно. Ситуация такая, что конца этому не видно. Буддисты не сдаются. Мир все еще на стороне изгнанников Тибета, несмотря на то что большинство правительств нас боятся. Нам эти беспорядки не нужны. Мы не хотим, чтобы монахи становились мучениками, поджигая себя. Меньше всего нам нужно, чтобы поползли слухи, будто появилось доказательство реинкарнации.
Хуанг слышал про другие порталы, помогающие людям связаться с их прошлыми жизнями. В Вене хранилась древняя флейта. В Риме кучка камней. Китайцы так и не смогли добраться до этих предметов. Но, согласно новой информации, поступавшей к нему по тайным каналам в буддийском сообществе, один из предметов находился здесь, в Париже.
– Если это попадет в руки религиозных фанатиков, у них появится стимул. Две недели назад они нарушили закон, заявив, что нашли реинкарнированного ламу в Лхасе. Это совершенно запрещено, – выпалил Хуанг. – Всякий раз, когда они устраивают так называемый мирный протест, они знают, что мы вмешаемся. Затем борьба начинается заново, и все больше монахов сжигают себя заживо. Это привлекает внимание средств массовой информации, и разыгрывается международное представление. В Тибете об этом знают. Этот волк в монашеской рясе тоже знает. За последние две недели убито двести человек. И у нас руки в крови.
– У кого этот инструмент? – спросил Гу Жень. – И волнует ли вас, что с ним может случиться?
Глава 8
– В середине девятнадцатого века один из моих предков вместе с другими членами Клуба Феникс приступил к осуществлению проекта, целью которого был поиск аромата, способного помочь людям вспомнить их прежние жизни, – произнес доктор Малахай Сэмуэльс и с сияющей улыбкой передал Жас красиво ограненный флакон, наполовину заполненный вязкими золотистыми духами. Когда она взяла его в руки, солнечный свет, проливавшийся сквозь французское окно из сада, осветил его. Яркие искры отразились на потолке, заиграв радугой.
В детстве, когда мама хотела заняться своими стихами, а няня в это время была с Робби, Одри иногда отводила Жас в мастерскую. Иногда двери в сад были открыты. «Ветер сдувает мои ошибки», – всегда говорил отец. Так и было. В те дни Жас вообще не чувствовала
