необычный, старомодный и потертый с виду, скорее даже не чемоданчик, а сундучок. Размером с квадратный фут, в наши дни таких уже не делают. Как я уже говорил, он был сильно обтрепан, и это сразу привлекло мое внимание. Человек поставил его на прилавок и спросил: «Вы занимаетесь редкими марками?» – «Да», – ответил я. «Я хочу вам кое-что показать, – продолжил он, открыв сундучок. – Вот…»
– Минутку, – вмешался журналист, – а где он взял ключ от сундучка?
– Из общей связки, которая висела у него на разъемном кольце. Он достал ее из левого кармана брюк. Не сомневайтесь, я все замечаю, молодой человек! Итак, посетитель открыл сундучок. В нем было полно бумаг – по крайней мере, сверху лежали какие-то документы, перевязанные красной тесьмой. Чтобы вы убедились, как внимательно я отношусь к деталям, добавлю, что бумаги пожелтели от времени, а тесьма выцвела так, что стала бледно-розовой.
– Превосходно, – пробормотал Спарго. – Продолжайте, сэр.
– Он сунул руку в бумаги и вытащил конверт. А затем извлек из конверта очень редкий и ценный набор колониальных марок – самого первого выпуска. «Я только что приехал из Австралии, – объяснил человек. – Мой друг попросил меня продать марки в Лондоне, и, проходя по улице, я заметил вывеску вашего магазина. Сколько вы дадите за эти марки?»
– Деловой подход, – усмехнулся Спарго.
– Да, я сразу понял, что он не любит ходить вокруг да около, – согласился мистер Крайдер. – Насчет марок у меня не было никаких сомнений, как и насчет их стоимости. Но мне пришлось объяснить, что сегодня я закрываю магазин и не собираюсь заключать новых сделок, поэтому ничем не могу ему помочь. «Хорошо, – сказал он, – но ведь вы не единственный филателист в Лондоне? Можете мне порекомендовать какую-нибудь хорошую фирму?» – «Я могу порекомендовать целую дюжину фирм, – ответил я. – Но лучше сделаем по-другому. Я назову вам имя и адрес частного коллекционера, он с удовольствием приобретет у вас набор и даст за него хорошую цену». – «Запишите их, пожалуйста, – сказал он, – и спасибо за помощь». Потом я дал ему небольшой совет насчет цены, какую следует запросить, и записал имя и адрес того человека, о котором говорил.
– И кто же это? – спросил Спарго.
– Мистер Николас Кардлтон, Миддл-Темпл, дом Пилкокса, квартира 2. Мистер Кардлтон – один из самых известных и уважаемых филателистов в Европе. И я знал, что у него нет данного набора.
– Я знаком с мистером Кардлтоном, – заметил Спарго. – Марбери нашли мертвым в двух шагах от его квартиры.
– Вот именно! – подхватил мистер Крайдер. – Поэтому я сразу решил, что когда его убили и ограбили, он направлялся к мистеру Кардлтону.
Спарго озадаченно посмотрел на хозяина лавки:
– Вы думаете, он направлялся к пожилому джентльмену, чтобы продать ему марки… после полуночи? Сомневаюсь!
– Возможно. – Мистер Крайдер пожал плечами. – Вы мыслите и спорите по-современному и, конечно, лучше знаете, что и как. Но… как вы объясните, что я дал ему адрес мистера Кардлтона,
