пару затонированных вкруговую внедорожников. Автомобили рыкнули мощными двигателями и покатили к дорогим магазинам и развлекательным заведениям, я тоже задерживаться на пересечении улиц не стал, переехал через бульвар и свернул в частную застройку поселка Луково.
Затянутое облаками серое небо нависало над крышами одноэтажных бараков и высокими мансардами коттеджей, из многочисленных печных труб к нему тянулись стойки дыма. Дорога окончательно превратилась в две накатанные в глубоком снегу колеи, но я ехал привычным маршрутом и потому нисколько не волновался. Свернул раз, другой – и вскоре притормозил перед высокими воротами добротного бревенчатого особняка.
Дом напротив выглядел нежилым, но стоило только «буханке» остановиться, как занавески на одном из его окон колыхнулись и за серебром инея мелькнуло чье-то лицо. Я на это никакого внимания не обратил, спокойно выбрался из кабины и несколько раз ударил железным кольцом о дверь калитки.
Вскоре послышался скрип снега, дверь распахнулась, и на меня настороженно глянул невысокий, крепкого сложения мужичок в тулупе, шапке-ушанке и собачьих унтах. С плеча его свешивался гладкоствольный карабин двенадцатого калибра «Сайга», из-за голенища торчала рукоять солидных размеров ножа.
– Ты один? – спросил Семен Лымарь, подвизавшийся при хозяине кем-то вроде охранника.
– Нет, блин, десяток нелегалов в кузов забил! – хмыкнул я. – Один, разумеется!
– Заезжай, – разрешил тогда Лымарь и распахнул ворота.
Я загнал автомобиль во двор, и сразу в сени вышел бородатый дядька лет шестидесяти.
– Слава! – радушно поприветствовал он меня. – Свинки тебя заждались!
– Виктор Петрович! – развел я руками. – Рад видеть вас в добром здравии!
– Проходи, Слава, проходи, – позвал меня дядька в сени и спросил Лымаря: – Спокойно все?
Семен выглянул на улицу, закинул ружье за спину и подтвердил:
– Спокойно.
– Тогда выгружай.
Лымарь начал выволакивать из УАЗа мешки с дробниной и таскать их в сарай, на обратном пути он переносил к машине коробки с куриным яйцом, пакеты с уже разделанным кабанчиком, домашними сосисками и колбасками. Сотрудничество с хозяином у нас было взаимовыгодным в полном смысле этого слова.
В сенях я достал из кармана куртки узелок и выставил на подоконник стопку увесистых «соболей» – серебряных монет весом тридцать один грамм каждая.
Виктор Петрович придирчиво осмотрел трехрублевки и даже провел над ними чарофоном – универсальным магическим прибором, вставленным в корпус обычного мобильного телефона, – и увиденным остался доволен.
– Порядок, – пробурчал он, закуривая вонючую папиросу, из-за которых его борода давно приобрела
