пишешь, писатель?» – полюбопытствовал Ли, а может – полюбопытствовала.
«Большей частью рассказы, повести, небольшие зарисовки. В студенчестве даже стихами не брезговал. По настроению, в общем», – разоткровенничался я.
«Стихи? Напиши!» – немедленно отозвался Ли.
Я растерялся. Но, в конце концов, это ведь только приватная беседа, вряд ли от меня ждут чего-то серьезного. Еще пару глотков коньяка, и я напечатал:
Объятий ночи не боюсь,
Они порою лучше света.
Мой гость неведомый, развей
Зиму в душе и сделай летом.
Оставь надежду мне сейчас,
Скрой прошлое за темной мглою.
Далек пока рассвета час,
Останься до него со мною.
«Красиво!» – откликнулась Мявк.
«Скажи, писатель, если бы твои книги могли менять мир, о чем бы ты писал?» – спросил Ли.
«О мире во всем мире», – не задумываясь, отписался я.
Банальный вопрос и банальный ответ. Я даже немного огорчился и отодвинулся от монитора. Пойти, что ли, попробовать еще раз уснуть. Время уже очень позднее. Даже, можно сказать, такое позднее, что уже раннее. Я хотел выключить компьютер, но тут Ли написал:
«Ты боишься смерти, писатель?»
Я задумался и решительно мотнул головой. Обойдутся. Это мое личное дело, чего я боюсь или не боюсь. Хватит с меня этого интернет-общения. Только время терять. Рука сама потянулась к бутылке. Сделав новый глоток, я почувствовал, как что-то изменилось.
Лампочка мигнула и погасла. Перегорела, что ли? Я вскочил и пару раз щелкнул выключателем. Вышел в коридор, но и там светильник не работал. Я вернулся в комнату. Монитор горел неярким синим светом. Странно. Я снова потянулся к выключателю, но тут кто-то ухватил меня за запястье.
Я ощутил теплую руку, крепко вцепившуюся в меня. С трудом преодолев панику и сдерживая желание закричать, я обернулся. Сзади никого не было, однако цепкая невидимая рука по-прежнему держала меня. Странно, вроде я не настолько пьян… Рванулся к двери, но тут невидимка резко дернул меня в сторону. Пошатнувшись, я потерял равновесие и со всего маху приложился лицом о дверной косяк. И почти мгновенно потерял сознание.
Глава 2
Голова раскалывалась от жуткой боли. Я выдавил из себя слабый стон и героическим усилием принял сидячее положение. Вокруг было темно, и не просто темно – меня окружала какая-то вязкая чернильная темнота, в которой я даже не смог разглядеть своей руки. На ощупь никаких травм я у себя не нашел. Главное, лицо вроде бы на месте, а то я, кажется, изрядно приложился носом. Ладно, жить определенно буду. Теперь, когда убедился, что жив и здоров, надо бы разобраться, что случилось. Я ведь прекрасно помню, что произошло. Как в кино… «упал, потерял сознание, очнулся – гипс», так все и было, за исключением гипса.
Надо бы подняться и перебраться на кровать. Но темно настолько, что я плохо представляю свое положение в пространстве вообще.
