все различия состояли в чуть-чуть слишком высоком росте, излишней худобе, угловатости и бледной, почти белой коже. Но в общем и целом они смотрелись довольно приятно. Правда, в них проглядывала некоторая чудаковатость – не хотел бы Артур ехать с ними в одном купе, – но вся эта чудаковатость сводилась к чрезмерному добродушию и любезности, а не каким-то изъянам. Непонятно, с чего вдруг Слартибартфаст принялся пришептывать, как в радиорекламе какого-нибудь жуткого фильма о лесорубах, берущих на дом халтуру?
Да, но ведь вся эта история с Криккитом ничуть не лучше. Артур не совсем понял, какая связь между игрой, которая на Земле называлась крикетом, и…
Слартибартфаст точно прочел его мысли.
– Игра, которую вы именовали крикетом, – проговорил он, точно из жерла преисподней, – относится к числу забавных капризов родовой памяти, благодаря которым многие концепции и образы продолжают жить в сознании, хотя их истинный смысл потерян во мгле времен. Из всех цивилизаций и племен Галактики только англичане могли воскресить воспоминание о самых ужасных войнах в истории Вселенной и превратить его в чрезвычайно замысловатую, нудную и бесцельную игру. Извините, но таково общее мнение о ней. Мне крикет вообще-то нравится, – добавил он, – но на взгляд большинства, вы в наивности своей создали ужасную пошлость.
Особенно этот момент, когда нужно угодить в калитку маленьким красным мячиком. Настоящее издевательство.
– Угм, – произнес Артур, глубокомысленно морща лоб, чтобы никто не усомнился в маневренности его извилин, – угу.
– А вот это, – сказал Слартибартфаст, перейдя на загробный хрип и указывая на компанию криккитян, которые удалялись в сторону города, – те самые, с кого все началось. А случится это сегодня. Пойдемте за ними и посмотрим сами.
Тихо проскользнув под ветками, они поднялись вслед за веселой компанией по тропке в гору. Против инстинкта не попрешь – наши герои невольно двигались опасливо, даже воровато, хоть и знали, что с тем же успехом могли трубить в трубы и вопить: «Ату!» – инфоиллюзию это бы не спугнуло.
Артур обратил внимание, что двое криккитян завели новую песню – милую романтическую балладу, которая словно парила в прохладном ночном воздухе. Услышь ее Маккартни, она мигом подарила бы ему Кент и Суссекс и позволила бы всерьез задуматься о приобретении Хэмпшира.
– Ты наверняка знаешь, что сейчас произойдет, – сказал Слартибартфаст Форду.
– Я? – изумился Форд. – Откуда?
– Ты разве не изучал в школе древнюю историю Галактики?
– Моя киберкабинка была позади Зафода, – пояснил Форд, – это очень отвлекало. Хотя я узнал немало сногсшибательных вещей.
В этот момент Артур заметил странную особенность песни, которую распевали криккитяне. На восьмом такте этой баллады, который сам по себе мог бы сделать Маккартни полноправным хозяином Винчестера, не говоря уже об окрестностях, текст стал каким-то странным. Говоря о свидании с девушкой,
