(ст. 8–9); охраны территориальной целостности; защиты репутации других лиц; предотвращения разглашения конфиденциальной информации; поддержания авторитета и беспристрастности судебных органов (ст. 10).
Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. указывает, в частности, что «каждый имеет право на уважение его частной жизни и корреспонденции. Вмешательство публичной власти в осуществление этого права не допускается, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц» (ст. 8).[104]
Характеризуя неприкосновенность прав граждан на жилище и пределы нарушений (ограничений) этого права, Основной закон ФРГ констатирует, что «вмешательство и ограничения могут иметь место только для отвращения общей опасности или опасности для жизни отдельных лиц, а также на основании закона для предотвращения непосредственной угрозы общественной безопасности и порядку» (ч. 3 ст. 13).[105]
Следуя общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам, Российская Федерация закрепила в национальной Конституции важнейшее положение о том, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ст. 55).[106]
По одному из рассмотренных в 1993 г. заявлений Конституционный Суд РФ указал, что конституционная норма не может служить оправданием ущемления прав и свобод человека и гражданина в зависимости от национальной принадлежности или иного обстоятельства. Напротив, она является гарантией от произвольных ограничений прав и свобод. Какие-либо ограничения возможны только на основании закона, в предусмотренных Конституцией РФ целях и лишь в пределах, необходимых для нормального функционирования демократического общества.[107] Право частной собственности не принадлежит к таким правам, которые в силу ч. 3 ст. 56 Конституции РФ не подлежат ограничению ни при каких условиях, однако как сама возможность введения федеральным законом ограничений данного права, так и их характер определяются законодателем не произвольно, а в соответствии с Конституцией РФ, согласно ч. 3 ст. 55 которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.[108]
Таким
Как видно из сравнительного анализа, Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод значительно расширила цели ограничений прав человека по сравнению со Всеобщей декларацией прав человека и Международным пактом о гражданских и политических правах (см.: Международные акты о правах человека: Сб. документов. М.: Норма-Инфра, 1998. С. 541).
Конституция зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. В. В. Маклаков. М.: Издательство БЕК, 1997. С. 13.
Пленум Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» подчеркнул: «Судам при осуществлении правосудия надлежит исходить из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах), и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью ее правовой системы. Этой же конституционной нормой определено, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (п. 5) (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1).
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 сентября 1993 г. № 17-П по делу о проверке конституционности постановлений Верховного Совета Северо-Осетинской ССР от 6 марта 1993 г. «О программе комплексного решения проблемы беженцев, вынужденных переселенцев и лиц, покинувших территорию Северной Осетии» и от 26 марта 1993 г. «О переговорах официальных делегаций Северо-Осетинской ССР и Ингушской Республики 18–20 марта 1993 г.» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1994. № 6.
См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 17 декабря 1996 г. № 20-П «О федеральных органах налоговой полиции» // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 197; Постановление Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2004 г. № 8-П по делу о проверке конституционности Земельного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Мурманской областной Думы // СЗ РФ. 2004. № 18. Ст. 1833.
