бы он не позвал сюда маму и папу, гаденыш маленький», – успел подумать Пошта, с трудом преодолевая желание выстрелить в мерзкую тварь.
Раздалось тихое жужжание – и бумеранг (когда только Костя успел вылезти через люк в крыше «Мародера»?) с чавканьем снес уродливую башку нетопыря. Тушка, судорожно забившись, свалилась с крыши на землю.
Ультразвуковая атака тут же прекратилась.
– Детеныш? – поинтересовался Кайсанбек Аланович.
– Он самый, – подтвердил Пошта. – Молодец, Костя, – добавил он, возвращая мальцу перемазанный кровью бумеранг. Оказывается, пацан успел заточить края метательного снаряда, и теперь бумеранг, ставший еще более смертоносным, следовало брать аккуратно, чтобы не остаться без пальцев.
– Тогда родители его должны быть поблизости, – сказал профессор и оказался прав.
Два нетопыря – взрослые особи, раза в три крупнее детеныша, спикировали с неба, оглашая окрестности беззвучным ультразвуковым воплем. От акустического удара зазвенело в ушах, Пошта испугался было, что полопаются барабанные перепонки, – и экспедиция, начавшаяся славно, погибнет тут же от проклятых нетопырей – но профессор (кто бы мог ожидать от интеллигента!), преодолевая нагнетаемую ультразвуком панику, вытащил «Зиг-Зауэр» с заранее прикрученным глушителем и снял первую мышку, что называется, влет, положив полмагазина экспансивных пуль прямо в отвратительную морду.
А вот Бандеролька подвела. Она, конечно, успела высунуть дуло снайперской винтовки в окно и выстрелить, но промазала – не так-то просто пользоваться оптикой, тем более в сумерках – а потом не смогла быстро передернуть затвор.
«Надо было ей полуавтоматическую винтовку дать», – успел подумать Пошта, уходя кувырком от атакующего нетопыря. Сложнее всего было удержаться и не срезать тварь очередью из автомата.
Профессор выстрелил еще пять раз, звуки выстрелов были похожи на шипение змеи – но промахнулся. У Бандерольки, видимо, заклинило гильзу – девушка судорожно дергала затвор, но безрезультатно. Костя метнул бумеранг, тот пролетел в сантиметре от нетопыря и с жужжанием описал дугу в воздухе, после чего воткнулся в землю. Телеграф выхватил нож – здоровенный тесак с клинком полметра длину и пилой на обухе и приготовился вступить в рукопашную.
И тут у Штемпеля сдали нервы. Листоноша вскинул дробовик и выстрелил.
Грохот двенадцатого калибра разорвал тишину поселка Советский на миллион осколков. Заряд картечи превратил нетопыря (папашу или мамашу невинно убиенного детеныша) в мясной фарш, но ночь уже огласилась хлопаньем кожистых крыльев.
– Заводи! – заорал Пошта. – По машинам! На прорыв!
Телеграф метнулся в «Мародер» и уже через мгновение торчал в пулеметном люке, сжимая рукоятки управления огнем. Бандеролька, отчаянно матерясь, перебралась на водительское сиденье «Тигра» и повернула ключ. Стартер беспомощно заскрежетал. Перегревшийся радиатор пыхнул паром.
Пошта рванул к «Мародеру», открыл капот, вернул кабели
