на столе большой блокнот и пальцем поманил Фрэнка, веля сесть напротив него. Присущие этому человеку манеры сразу выдавали в нем француза, точнее французского начальника: уважение и притворство по отношению к руководству, суровость и авторитарный подход в общении с подчиненными, соперничество и зависть к равным. Но Фрэнк все это ценил. Он сумел разглядеть не только очевидные недостатки, но и два основополагающих достоинства. Ванно в любых обстоятельствах сохранял справедливость и беспристрастность. И супротив всех ожиданий, несмотря на привычки заправского французского шовиниста, сумел завоевать уважение тех, кто служил под его началом.
– Так, и что же произошло в этом говенном сумасшедшем доме?
«Лихо он взялся за вопрос», – подумал Фрэнк.
– Ты имеешь в виду больницу?
– Не умничай, у меня нет времени на твой юмор, – сказал он, вчитываясь в дела, заполнявшие каждый квадратный сантиметр его стола.
– Расследование обещает быть непростым.
– Выкладывай.
Фрэнк вкратце рассказал о происшествии в больнице Святой Анны, о том, как Филиппа Сильву нашли, упомянул, что его пытали, потом ампутировали руку, отрезали гениталии, а закончили лоботомией. Не забыл и о маске, придававшей всей картине определенный символизм.
– Это все сделал какой-то псих?
– Не думаю.
– Развей свою мысль.
– Слишком тщательная подготовка, слишком мастерски и хладнокровно сработано. У психов совсем другой образ действий.
– Что у вас имеется?
Подразумевались те или иные элементы преступления, которыми Фрэнк и члены его команды располагали, чтобы быстро поймать злодея и не допустить утечки информации в прессу.
– О том, кто за этим стоит, на данный момент ничего, разве что весьма нетипичные орудия преступления – перфоратор и электропила.
– Какой еще перфоратор?
– Что-то вроде дрели для высверливания отверстий в бетоне и камне.
– Он что, разворотил этому типу мозг дрелью по бетону?
– Да, в общем и целом можно сказать и так.
– Месть на любовном фронте?
Фрэнку и самому пришла в голову такая мысль – перед тем как увидеть Сильву и тот укрощенный гнев, который к нему явно питал злодей.
– Не думаю, что это как-то связано с чувствами, хотя исключать на данной стадии расследования тоже ничего не могу.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты думаешь, что чувства здесь ни при чем? Выражайся яснее, черт бы тебя побрал!
А речевом аппарате Ванно лексический запас выражений вежливости давно превратился в ругательства. «Здравствуйте», «спасибо», «пожалуйста», «прошу вас» в его исполнении сменились «пристраивай сюда свою задницу», «черт», «вали отсюда, нахрен». По первому разу это вызывало смущение, но потом мозг подстраивался и автоматически выдавал транскрипцию.
– С
