со сталкерами. Те поняли без слов. Со вздохом облегчения Фарид опустился у стены. Ксива скинул автомат, обошел с дозиметром каждый угол, с наслаждением стянул противогаз. Ната принялась копаться в рюкзаке, вылавливая упаковки галет и консервы.
– Зараза ты, Натка. – Ксива сосредоточенно водил языком по опухшей десне. – Зуб выбила.
– Жалко, что не все, – огрызнулась та. – В следующий раз думать будешь, прежде чем рот разевать.
Глеб увидел, как таджик возится с комбезом. Подскочил и помог стянуть неподатливую прорезиненную ткань. Девушка разложила на полу аптечку.
– Аккуратнее… Вот так. Что тут у нас? – Ната сняла пропитавшуюся кровью повязку, разглядывая спину таджика. – Не так плохо. Корка подсохла. Ранки почти не воспалились. Повезло тебе, Фарид.
Таджик улыбнулся. Подмигнул Глебу. Девушка, вколов раненому противостолбнячное, развернула свой лежак, закуталась в одеяло и отвернулась к стене. Заводить разговор никто не решался. Пока шли, голова была забита другим – на маршруте особо не отвлечешься, теперь же каждый думал о смерти Дыма.
Именно такими, угрюмыми и молчаливыми, их и застали Кондор с Шаманом, вернувшись из разведки. Проводник, заслышав шаги в гулком туннеле, вышел навстречу и довел бойцов до каморки. Посовещавшись, Таран с Кондором перекрыли выход тяжелым трансформатором.
– Пусто. – Механик присел рядом с Фаридом, прочитав немой вопрос во взгляде приятеля. – Ни души вокруг. Даже крысы – и те попрятались.
Сталкеры затихли, впав в оцепенение. Вспыхнул огонек горелки. Таджик возился у котелка, заваривая чай.
– Фарид, ты как?
– Нормальна, командир. Заживет. Комбез жалко! Попортил, шайтан! Зашить нада.
– Подлатаем твою снарягу. И тебя подлатаем, не боись. До свадьбы заживет! – Кондор попытался расшевелить приунывшую команду. – У тебя есть кто на примете?
Таджик смутился. Загремел кружками. Улыбнулся своим мыслям.
– Есть… Решил, с поход вернемся, жениться буду.
– Если вернемся… – Ксива принял протянутую кружку чая, отхлебнул, обжигаясь. – Пока что-то не очень верится.
– Не каркай, – встрепенулся Кондор. – Сюда дошли, значит, и дальше сможем. Нам бы только найти этих «сигнальщиков».
– Свет Ковчега не каждый узреть сможет, и лишь избранным откроется путь к земле обетованной.
Глеб оживился, услышав волнующие слова, но сектант затих, оборвав свою речь. Необычная обстановка, видно, действовала и на него.
– Ната, иди сюда, чаевничать будем. – Кондор застыл с протянутой кружкой.
– Не трогай ее, командир. Пускай поспит. Оклематься ей надо.
Кондор сунул кружку Ишкарию. Тот сидел, обхватив колени, и зябко поводил плечами. От чая отказался, отрицательно замотал головой.
– Пей, блаженный. Прогреться тебе надо. И сил набраться. Тоже, поди, намаялся за нами бегать.
