Александра Терентьевича запел дьявольский рожок. Клятов поднялся с табурета и начал обследовать внутренности кухонных столов и шкафчиков. Он очень быстро нашел то, что искал: пыльную поллитровую бутыль с жидкостью, от которой резко потянуло спиртом.
«Ну, с Богом!» – сказал себе Александр Терентьевич, задержал дыхание и сделал огромный глоток. В горле взорвалась пороховая бочка; если бы он остановился в тот самый момент, то, конечно, после уже не решился бы пить дальше. Но Клятов сощурил глаза и продолжил сосательно-глотательные движения. Шум морского прибоя поднялся из чресел и распространился внутри головы, заложило уши. Александр Терентьевич выхлебал не меньше стакана; только тогда, повинуясь примитивному инстинкту самосохранения, он выдернул горлышко изо рта и начал дышать, постанывая.
«Ничего себе!» – выдавил он, отдышавшись, поставил бутылку на место и побрел к себе. Сил ему хватило ровно на обратный путь – напиток был низкого качества, с примесью какой-то технической отравы. Расположившись на матраце, Клятов не заметил, как отключился. Во сне, вопреки робким и неоправданным надеждам, сознание вернулось, и Александр Терентьевич очутился нос к носу с господином Сенаторовым. Лев оскалился в голодной улыбке.
– Рад, что вы, мой дорогой, исправились, – сказал он густым голосом. – А то мы начали волноваться. Контакт с вашей милостью мне жизненно необходим. Я, представьте себе, только что обработал громадный дуб, и еле ноги волочу.
Сенаторов подался к Александру Терентьевичу, протянул к плечам руки. Ни во что не веря и ничего хорошего от своих действий не ожидая, тот изо всей мочи ударил каннибала по волосатым лапам. Он собрал в свой удар всю силу бесконечного отчаяния. И случилось невозможное: Лев взревел от боли и отпрыгнул.
– Что за дела? – спросил он блатным отчего-то тоном. – Ты…
Клятов испуганно глядел на Сенаторова, ожидая свирепой расправы. Но Сенаторов не спешил нападать. И до Александра Терентьевича дошло, что выходец из преисподней тоже боится. Спящий вытянул неверную руку и взялся за спинку стула.
– Сунешься еще раз, огрею вот этим.
– Не посмеешь, – отозвался тот, но с места не сошел. – Братья и сестры! – позвал он зычно. – У Августа проблема. Кто не занят – ко мне!
Ввалился недовольный Альберт, примчался Комар, притащился, шаркая, Неокесарийский. Клятов сжал незатейливое оружие и приготовился к сражению.
– Он что? – Альберт ткнул пальцем в направлении Александра Терентьевича и повернулся к обиженному Августу-Льву. – Руки распускает?
– В том-то и дело, – подтвердил его предположение Сенаторов. – Главное – как ему удается?
– Он не должен, – покачал головой Неокесарийский. – У нас односторонняя связь.
– А ты подойди и сам проверь, – огрызнулся Сенаторов.
Старик с опаской, неуверенно
