я, да? Давай бумагу свою, подпишу и двину.
– Похмеляться?
– Знамо дело, не болеть же! И потом, мне с женой мириться надо. А как на больную голову?
– А на пьяную она вас простит.
– Куда денется? Впервой, что ли?
– Но заявление-то все же написала! И тоже впервые.
– Погорячилась. Да и раньше, до тебя… извините, гражданин сержант, до вас, на селе участкового не было. Приезжал один из района раз в неделю. Душевный, между прочим, человек был. Понимал, какая жизнь на селе. От рюмки-другой не отказывался, потому и решались дела мирно, душевно.
– За что и уволили этого душевного капитана из органов.
– А хороших людей всегда выгоняют. И не только в вашей ментовке… пардон, полиции. Кому они нужны, хорошие, понимающие народ? Начальству псы цепные требуются, чтобы землю рыли, протоколы пачками в отдел тащили.
– Не забывайтесь, Федор Петрович.
Бобрин поднял ладони.
– Извиняюсь, коли что не так сказал. Я пойду?
В окно кто-то постучал.
Сержант обернулся и увидел за стеклом улыбающееся лицо жены Натальи. Они сыграли свадьбу полгода назад.
– Вот и супружница ваша пришла, пирогов, наверное, муженьку принесла, – воскликнул Бобрин. – Натаха, она хорошая, правильная. Повезло тебе с ней.
– Читайте, подписывайте протокол и ступайте домой! – сказал сержант, стараясь быть строгим. – Я передам документы в отдел. А там уж решат, что делать дальше. Могут возбудить уголовное или административное дело.
– С чего это дело-то сразу?
– Не сразу, Федор Петрович, а после изучения материалов.
– Это протокола, что ли?
– Да.
– Гражданин начальник, может, как-нибудь утрясем это дело?
– Ну, разве что Анна Викторовна заберет заявление. Тогда вы отделаетесь устным замечанием.
– Ага, понял! Она заберет, не сомневайтесь, гражданин начальник, сегодня же, через час.
– Я буду здесь. Ступайте!
– Понял! Ушел! Анька заберет все, что написала по своей дурости. До свидания, Юрий Алексеевич.
– До свидания. И без похмелья лучше, Федор Петрович.
Бобрин вышел из кабинета участкового и в коридоре столкнулся с его супругой.
– Ой, Федор Петрович, что это с вами? – воскликнула она.
– Ерунда, Натаха. А ты своему харчей принесла?
– Да, ему же некогда.
– Это точно, дел по горло. Со мной больше часа провозился. А то, что заботишься о муже, правильно. К мужику надо с лаской. Ну, иди, ждет. Да и мне бежать надо. Дела, Натаха.
– До свидания, Федор Петрович.
– Бывай, Натаха.
Бобрин спешно двинулся по коридору к выходу, а Наталья Зайцева вошла в кабинет.
– Привет, Юра.
– Да виделись с утра. – Сержант улыбнулся.
Наталье исполнилось двадцать лет. Она была на год младше мужа.
Молодая
