напомнил приятель и сосед.
– Да, но… Но я не хочу становиться таким.
Собеседник Флейма шумно вздохнул и замолчал. Арло почувствовал укол совести – Винсент, молодой, совсем юнец, провёл здесь больше времени, вынужденно наблюдая за всем; терпел, давал советы взрослому мужчине и поддерживал его, относясь с пониманием и уважением к трусу, и ни разу не укорил за проявление слабости. Разумеется, для лорда, что всего год как считался достаточно взрослым, чтобы самостоятельно править, не нуждаясь в наместнике или регенте, плен культистов был чересчур. А уж пытки и издевательства, которые он был вынужден переживать за Вратами Бездны, сводили с ума опытных и сильных воинов с родных земель Арло, не то что почти привыкшего к комфорту северянина.
– Винсент, прошу, прости меня. Мне жаль, что я был груб. Я не должен.
– Ничего. Я понимаю. Я заслужил это, и ты сделал всё верно. Я не должен был раскисать и мечтать о смерти. Все те, кого забирали, потом начинали думать об избавлении и пытались убить себя. Я клялся, что не стану таким и никогда не сдамся, и чуть было не нарушил свой обет. Я благодарен тебе за помощь, Арло. – Брат по несчастью, что стал другом и поддержкой, улыбнулся. Поскольку Винсент убрал руку от лица и ничего страшного Арло не заметил, то он предположил, что сделали что-то с зубами нижнего ряда или с теми, что скрыты от глаз и располагаются по краям челюстей. А может, их и вовсе не трогали.
– Я рад, что тебе лучше. Силы продолжать жить появились?
– Да. Да, более чем. Настолько, что завтра, – юноша склонился к решётке ближе, – мы сбежим.
– Что?! Ты, верно, лишился ума! Нас схватят и подвергнут пыткам ещё более страшным, чем мы можем себе представить! А если… Если нас убьют?
– А если нас не схватят и мы спасёмся? – Винсент сощурился, он сжал в кулак ту руку, где имелись отметины. Поморщившись, юноша тем не менее не стал разжимать ладонь. – Довольно терпеть, нам пора сражаться за свою жизнь и что-то менять! Когда, как не во время похода, нам бежать? Здесь много людей, таких же как мы, намного больше, чем культистов. За всеми не уследить, решёток нет, вокруг поля и леса, будет где укрыться… Мы сумеем!
– Нет. Нет-нет-нет! – Флейм потряс головой. – Забудь об этом и более никогда даже не заикайся! Это слишком опасно!
Арло был настроен категорично. Он даже отвернулся от собеседника. Страх сковал его сердце при первых же словах о побеге – ещё пока писаря вели в новый дом, то предупредили, что его ждёт такая расплата за любое неповиновение, что после он перестанет чувствовать себя и лордом, и мужчиной, и человеком. Когда Винсент изъявил желание вырваться на свободу, воображение Арло рисовало ему не прежнюю жизнь, не друзей или отца, не Дэйбрейк и родные покои, не поляны и прекрасную подругу детства, а наказание. Он представлял, как культисты ловят его, возвращают в сырой подвал и начинаются самые жуткие дни его жизни. О подробностях он старался не думать.
– Мне тоже страшно, – прохрипел за спиной Винсент. – Это нормально – бояться. Даже
