не так давно распространились слухи о том, что Филдгейт пошел по той же дорожке, что и Минден, идет по ней уже несколько лет – и пока что довольно резво. Когда я видела Филдгейта последний раз, он был…
Энид толкнула хозяйку локтем в бок.
– Почему вы замолчали, миледи?
– Ох, от людей типа Миндена я теряю дар речи. Мысль о том, что молоденькую девушку отдадут Миндену, вызывает у меня тошноту и головную боль. – Олимпия пожала плечами. – Какому нормальному человеку захочется заниматься подобными делами?
– Никакому, я уверена, – согласилась Энид. – Но почему девочка решила, что вы сможете что-нибудь сделать для нее?
– Вообще-то она искала не меня, а Эштона, потому что явно понадеялась на то, что графский друг детства знает, каким образом передать ему весточку.
Олимпия побарабанила пальцами по подлокотнику диванчика. Она могла бы отправить несколько строк Эштону, но ей страшно не хотелось это делать. Его семье пока не следовало возвращаться в Лондон. Так было бы лучше и для Пенелопы, которая опять ходила беременная – слишком скоро после рождения близнецов. Что ж, Олимпии предстояло серьезно поговорить с племянницей о том, как избегать таких частых беременностей. Если потребуется, она и с Эштоном поговорит на эту тему.
– Я думаю, нам нужно держать Эштона подальше от этой грязи, – тихо проговорила Олимпия.
– Лорд Редман наверняка будет недоволен. – Энид принялась собирать чайную посуду.
– Ни к чему сообщать ему об этом. Пенелопе необходимо оставаться за городом, а если Редман надумает поехать к Филдгейту, то она будет настаивать, чтобы отправиться вместе с ним. К сожалению, все члены моей семьи сейчас находятся вне пределов столицы, и все они заняты своими делами.
Энид покачала головой:
– Сомневаюсь, миледи. Ваша семья весьма велика, и наверняка не все ваши родственники уехали из Лондона.
– Может, и так. Только мне сейчас не приходит на ум, кто из них мог бы оказаться под рукой. – Олимпия встала и расправила юбки. – Я должна отправить Филдгейту письмо. И тогда увидим, игнорирует ли он корреспонденцию только от своей семьи – или игнорирует все и всех.
– Вы собираетесь заняться этим делом лично?
– Разве не ко мне лично обратились за помощью?
– На самом деле это не так. Вы просто случайно сами открыли дверь. – Не обращая внимания на хмурый вид Олимпии, Энид добавила: – Я думаю, вам лучше бы сообщить лорду Рэдману, что на горизонте собираются тучи.
– Если удастся придумать, как поставить его в известность, но так, чтобы при этом он тут же не сел на коня и не помчался на помощь другу, – тогда я это сделаю.
– Что ж, понятно… Я слышала, граф Филдгейт перешел в стан либертианцев-развратников. Может, граф пока еще не вывалялся в грязи, как Минден, однако уже близок к этому. Перед ним закрывают двери. Недавно разнеслись слухи, что граф начал совершать обходы домов. Так вот, несмотря на то что он молод,
