style="font-size:15px;"> – Ладно, с этим – ясно, – мягко сказал Макар. – Вы не знаете, куда она уехала. А что случилось затем?
– Она не вернулась через две недели, – ответил Антон без выражения. – Я знал, что дата вылета – первое ноября, но Вика запретила провожать ее в аэропорт. Сказала, что я своим присутствием и брюзжанием испорчу ей сказку. Даже не призналась, из какого аэропорта вылетает. Я, в общем-то, привык к ее тяге к секретности, поэтому не особенно настаивал. Да если бы и настаивал… бесполезно. Она бы не сказала. Но я ждал, что через две недели она позвонит, а она не позвонила. И не прилетела.
– Что в связи с ее отсутствием предприняли на работе? – вслух подумал Бабкин.
– Ничего, – пожал плечами Липатов. – Она подписала отпуск на месяц. Обычно никого не отпускают на такой срок, но Вике повезло: во-первых, шеф был в подходящем настроении и хотел кого-нибудь осчастливить, во-вторых, секретарю взяли помощницу, и новую девочку сейчас нагружают работой Вики. Что они будут делать через неделю, я не знаю.
– Вы обращались в милицию?
– Не я. Обратился ее дядя – единственный человек из всей семьи, с кем она общается. Он любит Вику, беспокоится за нее. Может быть, вам знакома его фамилия – Каморкин: когда-то он был известным фотографом. Меня, честно говоря, очень удивило, что у него взяли заявление. Зная нашу милицию… Но ожидать от них каких-то действий, разумеется, бесполезно, потому я обратился к вам. Как мне рассказывали…
Макар перестал слушать Липатова. Он называл это «отстроиться», то есть перестать слышать собеседника, сосредоточиться на его мимике и жестах. Илюшин знал, что всю необходимую информацию запомнит Сергей, а ему важнее было другое – врет сидящий перед ним человек или нет.
Пару минут он размеренно кивал, думая о своем, внимательно наблюдая за лицом Антона. «Выключать звук» по собственному желанию он научился два года назад и с тех пор применял это постоянно, общаясь с новыми людьми. По истечении двух минут Макар кивнул, словно в ответ на слова Антона, а в действительности самому себе и откинулся на спинку дивана. Антон Липатов говорил правду – с вероятностью девяносто процентов. Он действительно был очень озабочен судьбой девушки и, похоже, в самом деле не понимал, что происходит.
– Как ты думаешь, он подозревает, что его обманули? – спросил Бабкин, когда машина исчезла за домом.
– Нет, – покачал головой Макар. – Я за ним понаблюдал: по-моему, он совершенно искренен.
– Мне тоже так показалось. Ладно, где девица-то?
Сергей протопал на кухню и вернулся с новой порцией крепкого сладкого чая. С удовольствием отхлебывая из кружки, он покосился на Макара, черкавшего что-то на листочке бумаги.
– Так где девица? – повторил он. – И что ты будешь клиенту сообщать?
– Что он не клиент, – отозвался Илюшин, складывая листочек пополам. – Я, конечно, проверю кое-что на всякий случай, но обсуждать здесь
