одинаковые. Все платья, которые перемерила, были великоваты мне в груди и талии. А так как своих вещей у меня здесь не имелось, пришлось загрузить Лельку работой.
– А что скажет Рамина, когда узнает, что ты посягнула на ее гардероб?
– Спасибо скажет. Что за нее отдуваюсь. И вообще, захочет вернуть себе свои шмотки – сядет на диету!
Отдав сестре чехол с двумя платьями и часть денег, которые эл Долэри передал любимой дочурке на карманные расходы, мы вышли из комнаты. Возле лестницы столкнулись с той самой младшей учительницей, которой я днем передала записку. Вейла пообещала проводить юную портниху к выходу.
Выход… Звучит так заманчиво.
Я бы и сама была не прочь скоротать несколько лишних минуток с Лелией, но был риск снова заблудиться. Или напороться на невменяемого метаморфа. До сих пор мурашки по коже, когда о нем вспоминаю. Одним словом, неприятный тип. Хоть и красивый…
Когда вернулась в комнату, застала соседку вертящейся перед зеркалом и расчесывающей свою огненную шевелюру. Платье цвета опавшей листвы очень шло ей. Удачно оттеняло большие зеленые глаза и делало Рыжика похожей на сказочную принцессу.
– Отлично выглядишь! – похвалила я выбор девушки. – Тебе очень идет этот цвет.
Соседка лишь мрачно хмыкнула в ответ. Совсем нелюдимая.
Я плюхнулась на кровать и заложила руки за голову. Есть хотелось неимоверно, а вот идти на праздничный ужин – не очень. Инстинкт самосохранения шептал, что одной попыткой мне отомстить зеленоглазый не ограничится. При всех, конечно, выяснять отношения не станет. А вот подкараулить в темном углу и на сей раз задушить меня шторой – это запросто.
– А ты почему не собираешься? – снизошла до вопроса соседка.
– Неохота идти, – я зевнула.
– Охота не охота, а на первом школьном ужине должны присутствовать все. Такова традиция! – вскинув подбородок, нравоучительно возвестила Рыжик.
Дарх бы их всех побрал вместе с традициями.
– А если скажу, что у меня голова болит?
Соседка хмыкнула:
– В прошлом году у тебя голова болела каждое утро, день и вечер. Навряд ли тебе поверят.
Ясно, уловка Рамины не пройдет. Придется идти социализироваться.
Рыжик накинула на плечи шаль, ловко вдела в уши янтарные сережки-капли и, удовлетворенно оглядев себя в зеркале, сказала:
– Советую сначала принять душ. И не жалей шампуня!
– А где он? В смысле душ. И шампунь, – нисколько не обиделась я на откровенные намеки. По мне и вправду мочалка плачет.
Рыжик подошла к маленькой дверке, которую я прежде не замечала.
– Ты сегодня сама не своя, Мина. Совсем тебя не узнаю, – наградив меня очередным недоумевающим взглядом, она вышла из комнаты.
Душ –
