шепчет мое имя.
Мы доходим до открытых дверей машины скорой помощи. Мне помогают подняться по металлическим ступенькам, укладывают на кровать. Поднимают бортик, чтобы я не выпала, как будто я снова стала малышкой и меня уложили спать в детской кроватке. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к биению своего сердца.
Женщина ощупывает мою ладонь.
– У вас слишком замерзли пальцы, чтобы взять анализ крови. Я подержу вас за руку и погрею вас.
Я не хочу, чтобы она касалась меня. Я вырываю руку, но она настаивает, надевает что-то мне на палец и вокруг предплечья. Я пытаюсь избавиться от них, но женщина крепко держит меня. Я начинаю злиться. Я хочу побыть одна у моря и вспомнить ее, вспомнить последние мгновения, когда во всем мире были только моя малышка и я. Я не хочу уходить.
– Пожалуйста, оставьте меня здесь, – говорю я. – Мне плевать, если я умру.
Но она повернулась ко мне спиной и не слышит меня.
– Как она? – спрашивает мужчина у двери.
– Становится возбужденной. У нее брадикардия и гипотермия, низкая температура, тридцать четыре. Уровень кислорода шестьдесят. Давление девяносто на пятьдесят пять. Забираем ее.
– Включать сирену?
– Обязательно. Сейчас будут пробки.
Она отвлекается на свои записи. Жаль, что у меня нет сил бежать.
Я оглядываюсь и вижу, как мужчина закрывает задние двери. Я бросаю последний взгляд на море. Оно зовет меня. Я была здесь раньше.
Они ошиблись. Все это время они не знали правды. Я не брала свою малышку в море.
Я оставила ее в пещере. Я собиралась вернуться к ней.
Машина скорой помощи грохочет по дороге. Я проваливаюсь в полудрему, затем просыпаюсь от резкой остановки. Задние двери открываются, вокруг меня начинают суетиться медики. Судя по их голосам, они взволнованы.
– Температура падает – тридцать один. Помогите ее поднять!
Они берут носилки, выносят меня из машины скорой, направляясь в сторону ярко освещенного входа. «Отделение неотложной помощи», – читаю я, но красные буквы режут мне глаза.
Я медленно поворачиваю голову и вижу, как к нам бежит медсестра. Свет в коридоре слишком яркий. Больше всего на свете я хочу снова оказаться у моря, в темноте, наедине с воспоминаниями о моей малышке.
– Нас вызвал к бухте Уиттеринг случайный прохожий. Когда мы приехали, она сидела у воды и, по всей видимости, была не в себе. Температура тела упала с тридцати четырех до тридцати одного, пульс сорок. Мы спрашивали, как ее зовут и сколько ей лет, но она не отвечает.
– Третья палата, – медсестра в белом халате наклоняется ко мне. – Эй! Вы меня слышите? Меня зовут Хелен, я медсестра. Скажите, как вас зовут?
Я закрываю глаза и отворачиваюсь. По моей щеке скатывается слеза. Лишь бы они все ушли.
– Она очень бледная, губы посинели. Нужно отвезти ее в реанимацию. Я позову врача.
Носилки снова движутся;
