Я все равно планировала заканчивать с антидепрессантами. Адам говорит, они мне больше не нужны.
Харви застыл перед дочерью, не в силах произнести ни слова. У него появилось ощущение, что Адам и понятия не имел о том, насколько тяжело пришлось Джесси после смерти Лиз, женщины, которая заменяла ей мать с самых первых дней жизни. То, что Адаму пришло в голову советовать Джесси прекратить принимать лекарства, когда ребенок вот-вот родится, а сам Адам в командировке, только усиливало это ощущение.
Но в ту секунду, когда он хотел что-то добавить, попросить ее еще раз все обдумать, он вдруг словно почувствовал на своем плече руку Лиз – и это заставило его остановиться. Он промолчал. С тех пор как его рассудительной жены не стало, он то и дело впадал в оцепенение, не зная, что делать.
С момента, когда Джесси открыла ему дверь, на Харви как будто снова нахлынули мысли о покойной жене. У него было такое чувство, словно он заново переживал новость о ее смерти, и он знал, что Джесси ощущает то же самое. В воздухе между ними повисло раздражение – почти злобное осознание того, что отныне им придется справляться со всем самим, и того, что Харви, как всегда, совершенно не был к этому готов.
Когда они молча вышли из квартиры, Харви пришла в голову мысль о том, что Джесси обязательно сказала бы своей приемной матери о том, что хочет перестать принимать циталопрам. За чашечкой чая или во время воскресной прогулки, но она бы непременно посоветовалась с Лиз – а та нашла бы способ отговорить ее. Из-за сертралина Джесси забыла про панические атаки, которые мучили ее так недавно, про обсессивно-компульсивное расстройство и про все те проблемы, которых было так много в ее жизни до знакомства с Адамом год назад. Но решение, способное привести к катастрофе, было уже принято. Харви ничего не мог с этим сделать.
– А-аа! – вскрикнула Джесси, когда они проходили мимо лифта с табличкой «не работает». Каждый приступ боли заставлял ее останавливаться и цепляться за деревянные перила, а до машины им предстояло пройти три пролета.
Беспомощно наблюдая за мучениями дочери, Харви вспомнил тот вечер, когда он попытался поднять вопрос об их с Адамом переезде. Они пригласили его на ужин в безупречно чистую квартиру Адама – Джесси переехала к нему, когда забеременела спустя всего полгода после их знакомства. После того как они объявили, что у них будет девочка, после всех поздравлений, объятий и слез счастья, Харви поинтересовался, не хотят ли они посмотреть дом: он мог бы перезаложить свой и помочь им с первым взносом, и тогда Джесси не пришлось бы мучиться на лестнице с коляской или страдать по ночам от шума в центре Чичестера.
Джесси и Адам, сидевшие на диване кремового цвета с аккуратно разложенными подушками в тон, посмотрели друг на друга, и не прошло и секунды, как Адам отклонил его предложение. Они обожали свою квартиру, сказал он (а Джесси молча прижалась к нему). Они не хотели стать одной из тех пар, которые, переехав из полюбившегося им района, потом об этом жалели. К тому же, добавил Адам, малышка впишется в их образ жизни. Джесси планировала выйти на работу
