style="font-size:15px;"> – Она должна делать то, что ей говорят старшие, – клокочет мамуля. Я чувствую приближение мигрени и гляжу на часы, ища предлог скорее сбежать.
– Ты торопишься? Куда интересно?
– Меня ждет деловой партнер, – лгу. Ждет меня Борька. Он ждет меня в пафосной харчевне, хозяином которой является, для того, чтобы реанимировать и оживить. Но не рассказывать же мамуле, что сегодня я собираюсь погрязнуть в грехах. С башкой окунуться в адский чан, чтобы отключиться от этой чертовой действительности.
– Папа поедет в больницу, – пищит Маришка. – К супергероихе. Она меня спасла. И капитана Всесильного тоже. А папа теперь боится, что она свалит…
– Фу, Марина, что за выражения? Ты, отец. Твоя дочь разговаривает как биндюжник… – Переводит на меня полный негодования взгляд. – И почему, интересно, ты мчишь сломя голову к незнакомой бабе, а помочь брату родному для тебя просто нож острый? Гоша просто немного запутался, это не повод его отталкивать.
Морщусь, мать опять села на любимого конька. Игоречек, ее любимый сын, за которого она готова голову сунуть в огонь. И при этом она абсолютно слепа. Маленький мальчик вырос в поганца, совершенно слетевшего с тормозов.
– Может потому, что твой любезный Игорек игрок. И просаживает все, сколько ему не дай в подпольных игровых залах? Мама, открой глаза. Я больше не намереваюсь потакать нездоровым пристрастиям обнаглевшего великовозрастного тунеядца. Все, что он от меня получил, должен возместить. Расписки в сейфе, так что…
– Ты брал с родного брата расписки?
Мать приподнимает бровь, но я не даю ей даже шанса. Вскакиваю с насиженного места. Бежать надо не оглядываясь, заткнув уши, чтобы не слышать.
– Я не договорила, – несется мне в спину матушкин крик, похожий на визг циркулярки. Черт. Я снова зацепил ее любимчика, и этого она мне быстро не простит. Бедная Маришка. Завтра отвезу ее в самый дорогой магазин игрушек. Искупать вину покупками непедагогично. Но если я сейчас не передохну, то просто взорвусь.
Перевожу дух уже в машине. Откидываюсь на сиденье и глубоко дышу. Голова начинает кружиться от переизбытка кислорода.
Через десять минут я стою у стойки больничной регистратуры и пытаюсь не задохнуться… Все больницы пахнут одинаково – безысходностью, хлоркой и поганой жратвой. Хочется заткнуть нос платком и бежать из этой юдоли скорби.
– Как это ушла? – рычу я в окошко. Медсестра смотрит на меня как на огнедышащего ящера. Я наверное сейчас и похож на тираннозавра.
– Ногами. Написала отказ и фьють, – хмыкает бабища, явно закаленная в боях с пациентами и их родственниками. – Да нормально все с девкой. Ушиб небольшой на заднице, и губа разбита, делов-то. Завтра козой уже скакать будет. Повезло бабе.
– Адрес есть ее?
– Э нет, красавчик. Это закрытая информация. Лишаться работы я не намерена.
– А так? – интересуюсь голосом
