боты на каблуке и в пушистую маску топорщащуюся длинными ушами.
– Господи, ты снова оделась как монахиня, – прогнусил розовый заяц.
– Лизка, – прохрипела я, борясь с апоплексией чувства прекрасного, вызванной экзистенциальной парадигмой. А если по-русски, то с тошнотой и мигренью, свалившей меня созерцанием красотищи. Фейс контроль мы точно не пройдем.
– Конечно, Лизка. И Катька еще тут, – помахала распятой пятерней перед моим обалдевшим лицом, Варькина. – Мы твои подруги, помнишь? Или нос задрала, став известной? Пойдем уже, болезная. А то все веселье пропустим. Сегодня тематическая вечеринка.
– Вы не предупреждали, что сегодня будет бал-маскарад, – жалко икнула я, – я бы тоже костюмчик надела.
– Какой? Как в прошлый раз? Все пришли красивые, а ты в костюме тюленя, – загоготала Варькина и схватив меня за руку потащила ко входу в гнездо порока, разукрашенного под портал в ад. – Кроме того, сегодня нет никакого маскарада, не выдумывай. Скоромный день сегодня. Просто вечеринка в стиле диско. И улыбайся, блин. С такой мордой нас точно развернут.
– Что у тебя там? – подозрительно прищурилась я, глядя как подружейка ежесекундно поддергивает кофточку в районе подмышки. Нехорошее предчувствие усилилось ощущением того, что нам сегодня наваляют. «Три сосны» до сих пор не оправились после того, как Варькина отметила там прошлый свой стресс. А там заведение было основательное, не сравнить с этим хлипким клубиком.
Все мои подозрения выветрились в тот момент, когда подошла наша очередь на фейс-контроль. Я уставилась на охранника, очень надеясь, что он слепой.
– Эту бы я не пропустил, – кивнул этот паразит в мою сторону, обалкав взглядом фигуры моих подруг. Жаль, что он не видит физиономию Лизки скрытую маской, злорадно подумала я и пропищала. – Это дискриминация.
– Пропусти ее, – хмыкнул второй, – ты чего, не узнал девку? Это же…
– Промсарделька, точно. Оооо, – простонал мордоворот. Я заскулила и проскользнула мимо идиота, пока он не очнулся и не стал клянчить автограф. Этого бы я не перенесла.
– Народ знает своих героев, – издевательски заржала Лизка. – Героев, каких он заслужил.
Ответить гангрене не успела. На меня обрушился грохот, я ослепла, оглохла и потеряла ориентацию в пространстве. «Бешеная псина» колыхалась сотнями тел, пахла потом, ароматизаторами и пороком. Воняла адскими котлами и машинным маслом. Лизка и Варькина выглядели на этом адском балу монахинями-пресвитерианками.
– Пойдем, звезда, – ткнула меня в спину Катька. И я пошла, как коза на поводке, лавируя между танцующими и думая, что название клуба не соответствует содержимому. Это пристанище смертных грехов надо было обозвать Titty Twister. Потому что люди, переступая порог этого заведения превращаются в упырей и вурдалаков, теряют человеческий облик и…
Нет, я не споткнулась. Меня толкнули, сопроводив словами «Куда прешь, корова
