и глаза, и даже нос полностью скрылся из виду. Он опускался вниз, и вдруг почувствовал что-то под лапами. Это было дно. Задержав еще дыхание, он пошел по нему и постепенно вышел на берег, сжимая толстую утку в зубах. Он невероятно устал и, придавливаемый тяжестью своего тела, упал на колючие ветки, но был безумно счастлив, ведь он сможет обрадовать хозяина.
Прошло еще пять дней, а хозяин все не приходил. Тут над собакой опять пролетела сорока и крикнула: «Смотри какой верный! Оголодал совсем! Вон тощий какой, все ребра видны. Не придет твой хозяин, утку хоть съешь!» Но Макс сделал вид, что не слышит ее и, зажимая свою птицу между лапками, ждал хозяина, ведь он ему скомандовал «сиди здесь и жди».
Вдруг листья зашевелились. Макс приподнял уши и в ожидании наклонил чуть в сторону голову. Ветки раскрылись, и между ними стоял он – хозяин. Макс, радостно виляя хвостом и не удерживая язык в улыбке рвущийся наружу, подбегает к нему, прыгает на грудь, облизывает все лицо. Хозяин гладит собаку и искренне смеется. Потом Макс показывает ему утку, тот подходит к ней и…Слышится какой-то выстрел вдалеке…Хозяин зло засмеялся, схватил утку за горло и выбежал из леса…Макс проснулся. Началась гроза: деревья качались, стараясь оттолкнуть ветер, небо кидало свои жгучие стрелы и взрывалось шумом безудержного грома. В лапах, вся мокрая от ливня, не останавливающегося ни на секунду, лежала проклятая птица. «Он не придет», – мелькнуло в голове у Макса. Он встал, из последних сил вытянулся к небу, и завыл, да так, что казалось, это плачет Вселенная. Потом, несчастный и бессильный, он рухнул на землю, прямо рядом с уткой и повторил: «он не придет». Последний раз взвыв, он умер с застывшей слезой на сердце, которую не смоет даже самый сильный дождь…
Бесполезная
Она быстро-быстро взмахивала своими прозрачными крыльями, создавая звуки, похожие на шуршание бумаги или морской прибой. Казалось, она куда-то стремительно направляется, но Оса просто радовалась тому, что ей ничего не нужно делать. Она летела по воздуху, как плыла, переворачиваясь с живота на спину и обратно, подкидывая при этом свои тоненькие лапки. И она так сильно разогналась, что не заметила летящую неподалеку пчелку, а когда обратила на нее внимание, притормаживать было уже бесполезно, и оса влетела в нее на полном ходу. А Пчелка работала: она несла во всех своих лапках пыльцу, из которой потом сделала бы мед, поэтому это непредвиденное столкновение только продлевало время ее трудов. Но она встала, отряхнулась, с сожалением взглянула на утерянную пыльцу и полетела за заменой. А оса, осмотревшись, очень удивилась, что пчела ей ничего не сказала, поэтому решила начать первой. «Ужжас! – прожужжала она, – совсем что ли не видижжь куда летижжь? Я тут отдыхаю, а она мне со своей пыльцой дорогу преграждает! Ижжь ты!» Но пчела молча повернула голову к вопящей осе, улыбнулась и полетела дальше.
С этого дня оса каждый день стала наблюдать за Пчелкой и никак не могла понять, зачем она работает. Оса никогда и ничего не делала, и превосходно жила
