полудня вся троица сидела в таверне Ируэсы. Настроение было, мягко говоря, не важным.
– Ну, ничего страшного, – пытался храбриться Арчибальд. – Такой результат тоже был ожидаемым. Странно было бы если бы бога обмана можно было найти так просто.
– И, что дальше? – тихо задал вопрос варвар.
– Не знаю. Для начала вернемся в столицу, отдохнем, а после уже и решим. Хотя нет, отдыхать будет некогда, времени не так чтобы уж много и осталось, – последнюю фразу Д’Энуре попытался произнести повеселее, но вышло плохо.
– А пока, насладимся местной кухней, и даже бренчанием того барда, – и Арчибальд махнул в сторону, стоящего на небольшом помосте музыканта. А тот продолжал играть все ту же, уже приевшуюся, мелодию.
Когда им принесли еды, тут же подбежал и бард. Выглядел он не лучше, чем остальные жители севера: все та же одежда серых и коричневых цветов, все та же худоба, все те же скомканные светлые волосы, все те же серые глаза. Единственное что его отличало от северян-мужчин, так это отсутствие густой бороды.
– Чего желаете, господа?
– А ты зачем подошел? – сурово спросила эльфийка.
– Я подумал, что Вы меня позвали, когда махнули рукой.
– Это было пять минут назад, чего сразу то не подошел, – ехидно спросил варвар.
– Ждал, пока вы что-нибудь закажете. Если буду играть бесплатно, или каждому проходящему мимо, то хозяйка таверны меня выгонит. А тут на севере, это не вашем юге, где тепло и сухо.
– А что ты можешь сыграть, кроме своих заунывных северных песен.
– Баллады могу. О Озерной Деве, например, или Зеленом Рыцаре, или о еще каких-либо богах, на ваш выбор.
– Сочиняешь на ходу?
– Не без этого. В искусстве, ведь, красота главнее правды.
– А про Бога Без Имени можешь? – спросил Арчибальд.
– Ну… я… даже не знаю… – бард замялся и замолчал. – Есть одна старая баллада, о том, как Бог Без Имени с фьордлингами сделку заключил. Но она старая, ее еще мой дед пару раз напевал, да и сам я слышал ее лишь раз.
– Ну и ладно тогда, – Арчибальд потерял интерес к разговору, сосредоточившись на своей тарелке, но бард остался стоять возле стола.
Первым сообразившим, был Тог’рек. Он был опытным путешественником и знал, как нужно общаться с бардами. Здоровяк вынул из кармана три серебряных монеты и положил перед бардом. Тот сразу просиял, цапнул со стола монеты и затараторил:
– Вот, точно, вспомнил! Сейчас, сейчас!
Пока бард настраивал свой лангалейк, Арчибальд глянул на Тог’река, а тот лишь пожал плечами. Д’Энуре понимал, что здоровяк всего лишь хотел сделать ему приятное, но как всегда, получалось это у него не слишком удачно.
Бард затянул еще более заунывную песню, чем была раньше. Слова песни проскакивали у Арчибальда между ушами, абсолютно не задерживаясь в голове. Что-то про славного героя; что-то про призыв Безымянного; что-то про соревнование; что-то про
