скажи, что шутишь. Воровство наказуемо, за это если и не вешают, то подвергают порке. Капитан Маколден не показался мне человеком, готовым мириться с подобным явлением. Он знает не хуже других, а, возможно, даже и лучше, что тот, кто крадет у своих товарищей, особенно еду, способен даже… – Для Салли это было за пределами понимания, нарушало все нормы поведения, привитые ей родителями. – Это просто низко! – выпалила она. – Ничего более низкого и быть не может!
– Именно так обстоят дела, сэр. И довольно часто. Гамидж слишком хитер и не допускает, чтобы это выглядело как воровство, однако вещи все равно пропадают. Но от меня вы ничего не слышали. – Пинки потряс седой головой. – Я больше не хочу неприятностей.
Его просьба не могла, однако, умерить поднимающееся в Салли негодование.
– Так мистер Гамидж доставлял тебе неприятности?
Старик, похоже, чувствовал себя очень неловко, его смущенное лицо багровело все больше.
– Да ничего особенного. – Он потер нос и под ее пристальным взглядом опустил глаза. – Я больше ничего не скажу.
– Не бойся, Пинки. Ты знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Даю тебе слово как сын капитана Александра Кента, что ничего из сказанного тобой не выйдет за пределы этого кубрика. – Салли со значением посмотрела на Уилла. – И уверен, мистер Джеллико также даст свое слово.
– Да-да, Пинкертон. Как сын графа Сандерзона, даю тебе слово все сохранить в тайне.
Боже правый… Неудивительно, что корабельные условия оказались для Уилла столь неожиданными и непривычными. И он ни словом не обмолвился о своем происхождении даже тогда, когда Салли помыкала им, точно портовым грузчиком. Из-за этого он понравился ей еще больше.
Но на Пинки титулы, видимо, не производили особого впечатления.
Прожитые годы, конечно же, давали ему полное право судить о людях лишь по их натуре. Глядя в сторону, он некоторое время, казалось, размышлял, стоит ли рассказывать что-то еще.
– Это из-за азартных игр? – предположила Салли. – Ты ведь, Пинки, всегда любил побросать кости. Ты ему задолжал?
– Нет-нет, дело не в деньгах, а в том, что мы нарушаем запрет. Обычно нас трое – я, Эдвардс, который здесь стюардом, и Коггинз, казначей. Просто по-приятельски бросаем иногда кости. Но капитан Маколден не разрешает играть, когда корабль находится в море.
– Понятно, – с сочувствием произнесла Салли. – Даже в кают-компании нельзя играть в карты?
– Ну это господские игры… Мистер Коллиар следит, чтобы офицеры не делали ставки больше, чем в несколько пенни.
– А вы играете по-крупному?
Пинки, склонив голову набок, прикрыл глаза в лукавой ухмылке:
– Что делать, сэр? Нужно же как-то о себе заботиться.
– Разумеется, Пинки, не могу тебе возразить, – согласилась Салли. Однако ситуация скверная, если этот Гамидж держит в своих руках и казначея, и капитанского
