говорила с нами, как давала советы. Очень абстрактно, но все же.
– Ты не помнишь, но дом Нэн был не просто домом няни. Туда попадали особенные дети. Там же какое-то время и воспитывались. Так жители Пустоши пытались нас защитить, – Эбен опустил глаза, как будто вспомнил что-то важное, а затем сухо добавил, – И некоторые жители Андариона, сообразившие отправить своих сыновей подальше от Хельги.
– Адам?
– В городе сложно спрятаться. Сама понимаешь, системы контроля, камеры… И нет никакой старушки Нэн. У родителей должна быть причина отправить ребенка подальше, спрятать от пристального внимания командующих. Для матери Адама существовал один вариант – военное дело.
– Знаю, – закусив губу, я вдруг осознала, – Ты говорил, что к Нэн попадали особенные дети. Значит я…
Отчего-то стало тяжело дышать. Так действовал стресс или шок. Как будто все нутро протестовало тому, чтобы я вспоминала. Эбен не замечал борьбы, я старалась максимально долго маскировать панику. Иначе лекарь остановится и придется клешнями вытаскивать правду.
– Ты другая, – подтвердил брюнет, – Я был очень удивлен, когда ты не распознала код после амнезии. Более того, ты даже не могла его просто прочесть.
– Так в чем моя особенность?
– В коде, – иронично улыбнулся Эбен, – У тебя дар, Эмбер. Ты обладаешь способностью не просто запоминать сложные числа и разбираться в кодах и шифрах системы Андарион. Ты можешь разбирать их, выстраивать сложнейшие логические цепочки и менять под нужные комбинации. И пока опытные программисты разбирают язык и кодировку, ты определяешь данные без погружения в тонкости.
– Нет, я не могу. Это какой-то бред!
– Можешь, – настаивал парень.
– Но как? Меня этому обучали?
– Я объяснил причину твоего пребывания у Нэн. Но с кодом история сложная. Прости, но я могу рассказать только о нас. Ни об обучении, ни о других аспектах твоего потенциала говорить не стану.
– Почему, Эбен?
Лекарь занервничал, и я схватила парня за рукав курки, призывая ответить. Однако это не помогло. Пусть и смотрел Эбен так, будто вот-вот сдастся.
– Если вспомнишь прошлое – разорвешь все отношения с Андарионом, – лекарь изменился в лице. Он поджал губы и осмотрелся, проверяя, не слышат ли нас, а затем сухо добавил, – Так ты точно потеряешь Адама.
– Нет. Я не хочу этого… Что же мне делать?
– Жить дальше! – С печалью в голосе произнес Эбен, – Забыть былое, оно кануло в Лету и почти не зацепило тебя. Останься новой Эмбер, создавай новое счастливое будущее. Воспоминания о родителях, о доме и даже обо мне не навредят, но, если станешь копать глубже – погибнешь. То, кем ты была в Пустоши и что делала – оставь позади. Не копайся в воспоминаниях, это опасно.
– Эбен, – будто не слыша предостережений парня, продолжила я, – Меня ведь нашли в комендантский час?
– Да, верно.
– Я помню, смутно.
– Эмбер… Не надо.
Этот
