ляпнула первое, что пришло в голову.
– С такими маленькими детьми? – она бесцеремонно сунула голову в окно и глянула на заднее сидение, где мой сын уже прижимал к себе сестру.
– Почему они без кресел? – ее сухой голос царапал мое самообладание.
– Эм… времени не было…
– Это очень опасно, вы понимаете? – вспыхнула дама, а я покраснела, – малыши могли пострадать от неосторожной езды!
Знала бы она, что если бы я еще и о креслах думала, то эти малыши были бы уже мертвы. Сердце сжалось от одной мысли о том, что те твари могли сделать с близнецами. Она ничего не знает! И не имеет права меня судить! Бесполезные органы правопорядка. Меня обуяла злость.
– Я вынуждена попросить вас выйти мисс, – она продолжала смотреть на близнецов, которые дрожали от страха.
– Вы пугаете их, – прорычала я, но полицейская продолжала глазеть на моих детей.
Что же делать? И вдруг мой сын оскалился и зашипел. Констебль в ужасе отпрянула, а я машинально нажала на газ и рванула места.
– Эй! – орала она вслед, но было уже поздно.
Я, Анисса Уайтберд, стала преступницей. О боже мой! Что же теперь делать? Но руки продолжали крутить руль, а ноги – жать на педали. Нужно срочно найти укрытие. Какой-нибудь забытый богом мотель. Я судорожно вертела головой. Проехав вывеску “ Добро пожаловать в Сьювидж. Население города составляет 7465 человек”, постаралась слиться с остальными машинами, но как назло в английской глубинке все ездили на стареньком раритете. И огромный черный внедорожник привлекал слишком много внимания. Мне нужна новая машина! Но внезапно в уши ударил вой сирен. Это за мной? Ой! Ну встряла! Близнецы снова расплакались.
– Тихо, маленькие, может это не по наши души.
Сложно описать всю гамму чувств, владеющих мной в тот момент. Паника, страх, горечь, боль и злость. Чертов Винтер! Чертова Агата Уайтберд!
– Черный внедорожник, сейчас же прижмитесь к обочине!
Вот и всё. Сбоку ко мне приблизилась полицейская машина, я покорно нажала на тормоз и остановилась. Теперь мне прямая дорога в тюрьму. Из трех автомобилей выскочили полицейские и дали мне знак выходить. Как только я вылезла из внедорожника, они с силой выкрутили мои руки, щёлкая наручниками. Близнецы продолжали плакать, наблюдая за этим одновременно жутким и позорным зрелищем. Стерва, что меня остановила, выскочила из машины, затем попыталась вытащить Леонарда, но он цапнул ее за руку.
– Агрессивные, – констатировала она, – наверняка насилие в семье. Джон!
Пожилой мужчина с густыми усами повернулся к ней.
– Надо сообщить социальной службе. И ещё скажи, что они оборотни.
– Мать тоже? – сухо спросил он, пока меня заталкивали в машину безо всякого такта, словно воровку или убийцу.
Один из полицейских, усаживая, схватил меня за грудь, и я зашипела.
– Не
