на палубу «Болтуньи», не промедлив – хвала богам! – у сходней. Отскочившие в сторону от копыт лошадей, стражники уже ринулись на деревянный трап, выхватывая свои мечи, чтобы отпугнуть матросов, пытавшихся втащить сходни.
И тогда Шут завизжал.
Так громко и пронзительно, точно ему в штаны упала большая жирная мокрица. Стражники разом обернулись на этот истошный визг и сами взревели от радости:
– Да вот же она! Вот она! Держи! – Они забыли о паре «парней», уже скрывшихся в глубине корабля. Перед ними была королева.
А Шут стрелой летел через набережную и кричал дурным бабьим голосом:
– Отдавай концы! Отчаливай! Уходите! Уходите скорее! – Его уже окружили со всех сторон, кто-то схватил коня под уздцы, и гнедой, почуяв беду, отчаянно бил копытами, стараясь вырваться. Шут видел за спинами стражников, как медленно начал отходить от причала большой неповоротливый корабль капитана Улитки. Как несколько человек с оружием запоздало попытались остановить его… Увидел он и две фигурки на палубе, одна из них застыла у перил:
– Патрик! Пат… – А парусник, между тем, набирая скорость, все больше отдалялся от берега. Кому-то из матросов хватило ума увлечь королеву прочь с палубы, когда лучник на берегу уже натянул тетиву.
Шута стащили с коня, не грубо, но решительно. Заломили руки за спину. Стражники были незнакомые, не из королевской гвардии. Наверняка местные, ульевские. Но возглавлял их парень из тайкуров в традиционном черном наряде.
– Ишь ты! – бормотали вокруг Шута.– Бежать хотела!
– Да ты полегче! Королева все же!
– Какая она теперь королева…
– Пэм, куда ты веревку дел? Вяжи, да гляди не порань руки-то!
– Эй, братцы! Глянь, а чего руки-то такие странные?
– Ба! И впрямь! Да она ли это?
В следующий миг Шут лишился своего плаща вместе с косой. Треснуло по швам платье, раздираемое десятком рук.
– Это парень! Вот же ж демоны треклятые!!! А королева-то где?! – Восемь пар глаз уставились на него. И не было в этих глазах ничего хорошего… – Да кто ты такой?! А?!
Шут стоял среди разъяренных мужчин и глядел вслед уходящему кораблю… Кто-то толкнул его, другой стражник наотмашь ударил по лицу, разбив губу. Еще миг – и Шут оказался на земле, но преследователи королевы уже потеряли к нему интерес: поняв свою роковую ошибку, они бросились искать любое судно, чтобы плыть вдогонку настоящей Элее. Только один остался затянуть веревки на руках и ногах пленника. Невероятная суета захлестнула, казалось, всю набережную: кто-то кричал, кто-то бежал, искали капитанов, требовали отчалить немедленно. А Шуту – избитому и связанному королевскому дураку, лежащему с окровавленным лицом на холодных камнях набережной, – было спокойно, как в лоне матери. Он почему-то твердо знал, что никто не догонит его королеву.
Когда и стражники осознали это, когда они, отчаявшись найти поддержку среди моряков, вновь собрались вместе, Шут понял, что сейчас его будут
