ты создана для любви, ты мечтаешь о ней, тебе не подойдут отношения на одну ночь. И я очень тебя за это уважаю.
– Но ведь всё равно периодически пытаешься соблазнить, – дружелюбно, хоть и немного грустно, улыбнулась Настя.
– Это было один единственный раз, и ты прекрасно помнишь, когда. Всё остальное – шутки ради. И я повторюсь: хотел бы – соблазнил.
– Да, да, ты у нас крутой чувак. Давай вернёмся к моей проблеме. Как и где мне найти и удержать приличного парня? У тебя есть друзья какие–нибудь на примете?
Настя допила вино и протянула пустой бокал другу, тот без вопросов его наполнил. Сам Дима почти не пил – не хотел сказать лишнее или тем более сделать. Настя была такая домашняя, мягкая, расслабленная; он едва держал себя в руках. Невинные прикосновения будоражили кровь, и Дима совершенно обосновано опасался, что его выдержке может прийти конец в самый неподходящий момент, превратив все заявления о благородстве в голословный, пустой трёп.
– Ну, сидя дома или в библиотеке, своё счастье не встретить. Так что будем гулять.
– Вместе?
– Конечно! Кто–то же должен за тобой присматривать? А то попадётся опять мудак, а мне потом разгребай. Нет уж, Настюх, в этот раз у тебя будет парень что надо. Не хуже меня. Или не лучше? – Дима прикрыл один глаза, пытаясь сообразить, как правильнее сказать, и в итоге выдал: – Короче, вот такой, как я. Офигенный.
Глава 8
Настя сидела на паре со стеклянными глазами и боялась моргать. Она не выспалась, у неё дико раскалывалась голова, и адски хотелось пить. Мозг совершенно не воспринимал информацию, но сейчас ответственную обычно студентку–отличницу это не смущало. Все силы уходили на поддержание заинтересованного, а не сонного, вида.
С запозданием Настя поняла, что хлопнула дверь и кто–то вошёл, но и это не взбодрило, не заставило повернуть голову. А вот появившаяся перед носом бутылка воды, хоть и не полная, привлекла всё её внимание.
– Держи, – шепнул знакомый голос. – Ну и видок у тебя. Ты чего трубку не брала с утра? Я звонил–звонил, опоздал даже…
– Коршунов! – недовольно выкрикнул преподаватель, и Димка замолк.
Настя никогда не пила из чужих стаканов или бутылок – брезговала. Близкие люди, не близкие – нет и всё. Маришка сперва удивлялась, потом привыкла. А вот Дима, очевидно, не знал.
Маленькие прозрачные капельки, скопившиеся под крышкой, сияли в лучах утреннего солнца, как бриллианты, и пересохший рот девушки наполнился слюной. Жажда от этого не уменьшилась, но стала менее неприятной.
– Совсем офигел? – возмутилась Маришка тихо–тихо, чтобы преподаватель не услышал. – Она не пьёт из чьих–то бутылок. Даже из моей. Издевательство.
– Эй, не дури, – зашептал Димка, поглядывая на лектора. – У тебя организм проспиртован, бактерии там не выживут. Пей.
– Не могу, – тяжко вздохнула Настя.
Парень ничего
