тут же обернулся к раненому и спросил прямо:
– Как твое плечо?
Между ними не было места формальностям. Они много лет тренировались бок о бок. Сражались вместе и истекали кровью. А когда Халид стал халифом, Воин занял место рядом в качестве телохранителя. А другом являлся задолго до того.
Викрам не ответил, лишь уставился в потолок.
Халид заметил пропитавшиеся кровью бинты раненого с отвратительно пахшими мазями, выделявшиеся на медной коже левого плеча. Когда Воин сел и потянулся к стакану с водой на стоявшем рядом низком столике, то не сумел сдержать болезненной гримасы. Деспина наклонилась, чтобы помочь, проигнорировав недовольный взгляд великана.
– Вы разминулись с факиром, мой повелитель, – сообщила она, ставя стакан обратно на столик. – Он сказал…
– Что стрелы того щенка раздробили мне грудину. И плечевую кость, – ворчливо закончил Викрам, и тон его не сулил ничего хорошего лучнику.
Деспина заморгала, на мгновение утратив дар речи, но вскоре взяла себя в руки и широко улыбнулась.
– Также факир сообщил…
Викрам заставил служанку замолчать одним лишь суровым взглядом. Она надулась и вернулась на свое место, сложив руки на груди.
Безжалостной частью своей души Халид ощутил странное удовлетворение от этой картины – порхающая бабочка, подчинившаяся силе великана. Если бы Шахразада была здесь, она наверняка бы отпустила очередную колкость, одновременно и улучшив и ухудшив ситуацию, а также еще больше удовлетворив жестокосердную сторону Халида.
Он подошел к изголовью кровати Викрама и спросил:
– Я могу хоть чем-то помочь?
– Ничем, если у тебя нет новой руки, – с привычной бесстрастностью отозвался Воин, откидываясь на подушки и меряя собеседника непокорным взглядом.
– Увы, мне нужны обе мои руки, – слегка улыбнулся Халид.
– Для чего же? – проворчал Викрам с нарочитым презрением.
– Чтобы сражаться.
– Ложь. Такие разряженные павлины, как ты, не умеют сражаться.
– Я никогда не лгу, – многозначительно приподнял брови Халид.
– Ложь, – несмотря на мрачный взгляд, под усами Викрама мелькнула улыбка.
– Возможно, «никогда» – слишком сильно сказано.
– «Редко» лучше подходит.
– Значит, пусть будет «редко», – согласился Халид с намеком на улыбку.
– Я больше не могу сражаться, meraa dost[3], – тяжело вздохнул Викрам, пригладил правой рукой свою короткую бороду и на секунду прикрыл глаза: признание явно далось ему нелегко.
– Вот это – точно ложь, – без колебаний сказал Халид. – Факир сообщил, что твое плечо исцелится со временем. Нельзя…
– Я ничего не чувствую левой рукой.
Халид ненавидел сюрпризы всей душой, с силой тысячи солнц.
Его взгляд невольно упал на пострадавшую
Meraa dost – мой друг (
