где достать хотя бы одну пластиковую пулю – одной, кстати, достаточно, – то нахмурился и помрачнел, ибо ничего путного в голову не пришло.
Очень эффектно смотрелся бы взрыв её «вольвёнка», доступ к которому для него, естественно, проблемой не является. Главное, напротив, состоит в том, чтобы не навлечь подозрений на себя лично. И он может не просто сунуть сумку с взрывным устройством в багажник или под сиденье, а установить, к примеру, взрыватель в глушитель, установить таким образом, чтобы замыкание контактов произошло спустя некоторое время после запуска двигателя.
Правда, браться за организацию взрыва, не имея достаточного опыта, очень опасно. Можно и самому взлететь, распавшись на кусочки, и Маринку убить, не желая того, и посторонних людей зацепить ненароком.
– Ладно, ещё раз обстреляем, – вслух сказал Дмитрий, выходя из кухни.
– Что? – спросила Бояркина.
Подлесный вздрогнул. Оказывается, она уже вернулась.
– Ты опять не закрывала дверь? – рассерженно произнёс он. Подлесного и в самом деле бесила эта привычка Марины не запирать дверь на замок, если она отлучалась ненадолго.
– С чего ты взял? – нагло глядя ему в глаза, вскинула бровки Марина.
– Я бы слышал шум замка.
Бояркина сунула руку в сумочку, вынула ключи и потрясла ими перед носом Подлесного.
– Видишь?
– Это ещё ничего не значит. Допускаю, что ключи у тебя с собой, но дверь ты не закрывала. Сейчас, по крайней мере, ты не открывала замок.
– Ошибаешься, открывала.
– Я бы слышал.
– А если бы слышал, то не разговаривал бы сам с собой. Кстати, что за тему ты обсуждал тут с приятным собеседником? – Марина стала иронична.
– Тебя это не касается, – ответил Подлесный и направился в спальню.
– Слава Богу, если это так, – бросила ему вслед Бояркина.
Присев на кровать, Подлесный попытался мысленно воспроизвести то, что он говорил вслух перед тем, как обнаружил неслышно проникшую в квартиру Бояркину. Он, определённо, говорил что-то про обстрел Маринки из револьвера. Неужели она всё слышала? Да нет, не может быть!.. А почему, опять же, не может быть? Взять хотя бы эту её реплику, брошенную ему в спину…
Подлесный ещё некоторое время пытался разобраться в этой нежданно обрушившейся на голову проблеме, но к однозначному выводу так и не пришёл. Вскоре к Бояркиной заявилась её подруга Никифорова, и Подлесный с надеждой подумал, что пустопорожние бабьи разговоры заслонят своею громадой ту, судя по всему, единственную его фразу, неосторожно выданную в эфир.
А спустя три дня, в среду, Подлесный с волнением вынимал револьвер из тайника. Он сунул руку за обшивку проходящей через сквер трубы и почти мгновенно нащупал твердь завёрнутого в тряпицу
