горожан надоело дышать? По крайней мере, Эмира мне это обещала.
– Королевская служба утверждает, что на стрельбище колдовал не член живущих в столице ковенов.
То ли люди покрывают своих, не желая отдавать его на расправу нелюдям-нагам, то ли и правда не могут найти.
– А что скажешь ты, Шрест? – Аджит прищуривается и двигается ближе к волшебнику, тяжело перекатывая витки хвоста по теплой плитке пола. – Ты, искуснейший из магов при моем дворе. Неужели тебе не под силу покарать того, кто покушался на жизнь моего сына?
– Простите, повелитель, – протяжно стонет старый чародей, склоняясь так низко, что его лоб вот-вот должен коснуться пола, – мои умения ограничены, мои силы – на исходе.
– Это еще почему? – Аджит позволяет себе приподнять бровь. – Куда ты успел потратиться, Шрест?
– На защиту сына повелителя, – еле слышно шелестит старик.
– Так то заклинание, которое воздвигло каменный щит вокруг моего сына и принявшее незримый удар, было твоим, Шрест?
Старый маг кивает, все так же не поднимая головы.
– Простите, господин мой, я слишком слаб, чтобы выполнять твою волю во всем.
– И все же защитить моего сына ты смог, – Аджит перебивает самобичевания придворного мага, – и за это я благодарю Аспес, что ты служишь нам, старый друг. Мы поговорим о твоей награде, когда прибудем в Махавир.
– Я недостоин, повелитель, – пальцы разволновавшегося Шреста сжимаются на магическом посохе с силой.
– Воистину сейчас ты достоин отдыха, и я настаиваю. Немедленно займись этим вопросом.
Все еще рассыпаясь в сожалениях и благодарностях, Шрест отступает к дверям приемной залы.
По его уходу в зале снова появляется Базу.
– Его высочество Ситар Викрам Тиапшет Махавирский прибыл по вашему приказу, мой повелитель.
Что ж, прекрасно. Ведь именно в эту секунду благостное настроение у Аджита исчезает, будто и не было его. То, что нужно, для общения с упрямым наследничком.
Наследничек, нужно сказать, прекрасно понимает, что ничего хорошего его сейчас не ждет.
Физиономия у Викрама – до нельзя мрачная. Золотой змеиный обруч он с головы снял, но при этом человеческий облик и не подумал менять. Так и шел, пиная по пути абсолютно все, что ему попадется под ботинки. Обруч крутит на запястье, как кольцо для трюков.
– Кажется, мы с тобой договаривались. Пока не в Махавире – ты не демонстрируешь всем и каждому, что можешь обходиться и без обруча, – Аджит подается вперед, приближаясь к сыну. Как бы он ни был виноват, но перекрикиваться с ним через весь зал – настроения нет. Это можно оставить и для более серьезных проступков. Хотя… Так сходу, что-то серьезнее очередной безалаберной выходки придумать сложно.
– Не хочу носить эту гадость, – Викрам неприязненно морщится и с размаху швыряет кольцо в первую попавшуюся на его пути вазу, – ты сам его не носишь.
