лаборатории. – Чего издеваетесь над парнем, скажите ему уже, что переведёте его в центр, и пойдём на обед.
Сердце Илюхи подпрыгнуло и замерло.
– Ты сколько уже у нас гостишь? – спросил начальник колонии.
– Год и месяц.
– А осталось?
– Одиннадцать месяцев.
– Когда на условно-досрочное освобождение будете писать, Михаил Александрович? – перевел взгляд начальник колонии на отрядника.
– Если не накосячит, то в августе напишем, в сентябре уйдёт домой.
– Так. – Начальник подмигнул Картошину. – Сейчас март, получается… пять месяцев. А оставит неотбытыми, получается, шесть месяцев. А отсидит, получается, полтора. На пять месяцев переводить… Освобождаться будет в сентябре, у нас самый листопад, подготовка к зиме. Может, до декабря посидишь?
Картошин заморгал.
– Мнение учебно-воспитательного совета? – Начальник посмотрел на зама по оперативной работе.
– Поддерживаю Картошина. Хороший парень, по нашей линии к нему вопросов нет.
Опер и начальник отдела режима молча кивнули.
– Пусть идёт, – пожал плечами зампотыл. – Работы за зоной навалом, сидеть без дела не дадим.
– А вот не надо на чужое роток раскрывать, Андрей Григорьевич, – возразил зам по воспитательной работе. – Парнишка в моё подчинение переходит, ему некогда будет вашими делишками заниматься. У вас свои рабочие имеются, с колонии-поселения привозят.
– Я уважаю ваши годы, товарищ полковник…
– Николай Иванович, Андрей Григорьевич, – замахал руками начальник колонии. – Сами между собой разберётесь потом.
– Виноват, Александр Иванович.
– Я поддерживаю, если что, – вставила психолог. – Тем более он повар. У нас с Николаем Ивановичем кабинеты в реабилитационном центре, так что я поддерживаю.
– Школа?
– Пусть идёт хлопец, – кивнул директор. – Уважаю его. Парень свободой ради учёбы жертвует, на условно-досрочное не пишет, хотя может! Вот мы его в центр и отправим. Компромисс, так сказать.
– Я тоже за, – поддержал директор училища. – Никогда замечаний к Илье не было. Кстати, повар он хороший, Кристина Викторовна. Повар, замечу! Не кондитер и не пекарь!
– А я сладкое и печёное не ем, – парировала психолог.
Илюха слушал, и на душе становилось легче. Шутят, значит, всё решено, просто пугают.
– Воспитанник Картошин, – начал начальник колонии. Повисла тишина. – Как положительно характеризующийся для подготовки к освобождению вы будете переведены в реабилитационный центр.
– Фу-у-у, – вырвалось у Картошина.
– А на УДО в декабре, – закончил начальник.
– Ну Александр Иванович!
– Шутит Александр Иванович. – Начальник отряда развернул Картошина и выставил за дверь.
Илья
