послужили жидкость для розжига и легкое отсутствие мозгов. Но одно точно: Эйву Кэссиди и Адама О’Рурка всегда будут вспоминать в связи с событиями в яблоневом саду.
Появление Марка прерывает мое путешествие по долине памяти. Я изо всех сил стараюсь улыбнуться. Я чувствую подрагивание где-то возле уха и почти уверена, что это мышцы, благодаря которым двигается мой рот. Я решительно настраиваюсь на то, что сегодня дам знать, что слышу его, но отвлекаюсь на женский голос, входящий в мою палату.
После того как некоторое время все общаются между собой, а я начинаю испытывать разочарование, Марк наконец переходит к вступлению:
– Лаура, милая, я ведь говорил, что приготовил тебе сюрприз.
Мое сердце начинает бешено колотиться… Дети, он привел детей.
– Ну… вот она, – объявляет Марк, возможно, указывая на что-то, этого я не могу сказать наверняка.
Я задерживаю дыхание и жду, что услышу агуканье Кэти.
– Здравствуй, Лаура, – раздается щебечущий женский голосок.
– Николь хотела с тобой увидеться. Разве не приятный сюрприз? – говорит Марк.
У меня сердце уходит в пятки. Мне кажется, что я не видела детей уже целую вечность. В качестве сюрприза я хочу видеть только их. Не Николь. Не эту стерву. Как мог Марк привести ее сюда? Он знает, как сильно я ее ненавижу. Я полжизни потратила, поливая ее грязью. О чем он, к черту, только думал? Мне хочется расплакаться. Какое-то время все молчат, а затем в палате звучат оживленные голоса. Я знаю, что Марк улыбается. И это злит меня еще больше.
– Никки просто невероятна, она помогает мне всю неделю. Не знаю, что бы я без нее делал. Она так за тебя волнуется.
– Мы все волнуемся, Марк, – сухо добавляет Эйва.
Эйва на моей стороне, как всегда. Мне кажется, я улыбаюсь, но все слишком заняты, чтобы обратить на это внимание.
Марк игнорирует это замечание.
– Я предложил Никки прийти и самой посмотреть на твои успехи.
Успехи?! Какие успехи?! Я полужива. И что, теперь она Никки, да? Когда это они успели начать называть друг друга уменьшительно-ласкательными именами? Как же болит голова.
Я никогда не доверяла Николь. Я не верю, что у нее есть какие-то неэгоистичные мотивы. Я уверена, что она не столько помогает, сколько пытается занять мое место в моей семье, как только я перестану быть помехой. Она того же возраста, что и я, плюс-минус пара месяцев. А еще она стройная, эффектная… и она в сознании. Я не обладаю ни одним из трех качеств.
А еще я не могу поверить, что Марк мог оставить меня наедине с этой женщиной. Куда он подевался? Гудини[4] отдыхает.
Где-то минут сорок или около того мне приходится мириться с разглагольствованиями Николь о том, как она вымыла дом, чтобы везде было чисто и аккуратно, когда я вернусь. Приходило ли ей хоть раз в голову, что, может быть, есть
Гарри Гудини – американский иллюзионист, прославившийся трюками с побегами и освобождениями.
